Кабы не радуга | страница 83
Радостно легла да коленки развела,
что за бедра, что за грудь – богата и бела!
Богата да бела, упруга, хороша.
А тут еще и Масленица – веселись, душа!
Как на Масленой неделе
на жида петлю надели,
а веревка лопнула
и жида прихлопнула!
Лещенко поет про Дуньку да про жирный блин.
Оккупационная ранняя весна.
Сталин с Гитлером сцепился, с исполином исполин,
кинолента крутится, концовка не ясна.
Хороша Одесса, даже если мир в огне.
Отступают коммунисты глубже на восток.
Банка с веточкой каштана стоит на окне.
Клейкие чешуйки раздвигает листок.
"Шестая часть суши заляпана красной краской…"
Шестая часть суши заляпана красной краской.
От Москвы до окраин идет человек, озираясь с опаской.
Хочу почерпнути Дону немецкой каской.
Хочу скосить под корень, а лучше бы выдрать с корнем.
Хочу быть смелым, сильным, смиренным, покорным.
Быть меньшим хочу, чтобы бóльшим быть в мире горнем.
Хочу давить из себя раба, чтоб меня полюбил Хозяин.
Хочу вернуться в Москву с самых окраин.
Не бойся меня, Авель, я брат твой Каин.
Нас Ева качала с тобой в одной колыбели.
А теперь мы выросли, голоса огрубели.
Бог дал нам цель, но мы не достигли цели.
Я хочу вернуться под гнет, быть винтиком, шпунтиком,
пешкой.
Ты надоел мне, Авель, со своей суетой и спешкой.
Уйди с дороги, брат, не смотри на меня с усмешкой.
"Рассветные облака на сероватом фоне…"
Рассветные облака на сероватом фоне.
Мороз прихватил траву и листву под ногами.
Я знаю толк в блеклом, чуть розоватом тоне.
Я разбираюсь в птичьем, воронье-грачином гаме.
Наречья грачей и ворон напоминают сходством
славянские языки – все понимают друг друга.
Но птицы ходят, будто гордясь превосходством,
земля покуда не смерзлась – черна, упруга.
И нас пока холода до костей не пробрали.
И наши тела упруги, мягче полена.
Вселенский разум твердеет в хрупком кристалле,
и это заметней среди осеннего тлена.
За чертой городской, где меньше трудовой дисциплины,
геометрии, алгебры, точной науки школьной,
я иду – двуногая тварь, созданная из глины,
подальше от магистрали, дорогой узкой, окольной.
"При передаче легенды из уст в уста…"
При передаче легенды из уст в уста
слова стираются, меняют свои места:
сатир обернется грифоном, грифон – кентавром,
испанский еврей – венецианским мавром.
Лучше легенду прочесть с листа —
папируса ли, пергамента, годится также и свиток
в свинцовом футляре, выдержанный в пещере
посреди пустыни. По крайней мере,
становится ясно: пустыня не так пуста,
и жизнь – небольшая прибыль, и смерть нам не в убыток,
Книги, похожие на Кабы не радуга