Лекцию читал Ной. Он тоже сидел в какой-то необычной позе и серьезно излагал библейскую историю об Иосифе Прекрасном, любимом сыне ветхозаветного патриарха Иакова, который особенно любил его за невинность и простосердечие. Иаков в отличие от других сыновей сделал Иосифу богатую разноцветную одежду. Иосиф пас стада своего отца вместе со своими братьями и видел иногда чересчур легкомысленное их поведение, о чем, надо полагать, незамедлительно сообщал отцу. За это и за предпочтение Иосифа отцом перед всеми другими детьми братья возненавидели его. Ненависть их еще более усилилась после двух снов, виденных Иосифом и предвещавших, что его братья будут ему кланяться до земли. Почему-то братья Иосифа решились убить его, но затем тайно продали купцам из проходящего мимо каравана. После этого они закололи козленка, омочили в его крови снятую с Иосифа одежду и возвратились к Иакову со словами: «Мы это нашли, посмотри, сына ли твоего эта одежда или нет?» Иаков узнал ее: «Это одежда сына моего, хищный зверь съел его; верно, растерзан Иосиф»…
Брат Ной рассказывал вдохновенно, захватывающе, с красочными деталями, живым языком — можно заслушаться. Главное, когда он говорил, не возникало сомнения в истинности истории. Да, действительно, жил Иаков, жил Иосиф — все происходило в действительности… На самом интересном месте Ной свою лекцию закончил. Виктору стало так обидно за Иосифа: во-первых, потому, что так вероломно поступили с ним братья, а во-вторых, хорош же и отец — праведник Иаков! Поверил только разодранным одеждам! Почему не пошел на место мнимой гибели сына? Почему не потребовал более веских доказательств? Виктор хотел спросить об этом у Ноя, но понял, что это делать не принято. Люди выслушали, поверили, отложили в памяти и ждут продолжения. Ной сказал вчера ему: делай как все. Виктор решил повременить с вопросами, хотя так жалко было бедного Иосифа…
Ной встал, за ним поднялись все остальные.
— Смерть упырям! — сказал он.
— Смерть упырям! Голгофа распятого… — зазвучало несколько десятков голосов. Так продолжалось довольно долго, но никто не беспокоился, не сопротивлялся фразе. Виктор незаметно оглядел соседей и увидел, что губы у всех, как блоки слаженного механизма, шевелились в едином порыве. И этот порыв передался и ему. Сердце не хотело, а губы шевелились…
— Ушли в себя! — наконец скомандовал Ной, и постепенно голоса смолкли. Фраза осталась крутиться в мозгу у каждого. — Сегодня задание остается прежним. Можно идти дальше, но темпов не уменьшать. Моисей повелел так. Он сказал мне, что скоро цветы завянут — осталось только два-три дня.
