— Голгофа распятого — смерть упырям…
— Который час? — спросил Виктор, потому что своих часов на руке не обнаружил. — И куда идти?
— Иди за всеми, — ответила женщина с усталым лицом.
— Как вас зовут? — спросил Виктор.
— Сестра Лиса, — ответила женщина. — Иди быстрей со всеми. Если опоздаешь, не получишь завтрака.
— А я — Вол, будем знакомы, — улыбнулся он.
— Будем, — бесстрастно ответила она. — Если Бог даст.
— Но почему же Лиса?
— Потому что хитрая и лукавая, — объяснила она. — Это мои главные грехи. Иди, меньше разговаривай!
— А где умыться?
— Иди со всеми: за воротами роса. Опоздаешь — росы не станет. Иди-иди и не спрашивай!
— А Мина почему? — продолжал Виктор.
— Потому что — деньга. На деньги покупается — такой грех. Слышишь, что нам повторять надо? — Она показала на работающий магнитофон, из которого раздавалось заклинание о Голгофе. — Вот и повторяй, а больше ни во что не вникай, если хочешь спастись.
— А кто тут самый старший?
— Ты знаешь, — сказала женщина и отвернулась, не желая больше разговаривать.
Виктор вышел на крыльцо последним. В домике оставалась только сестра Лиса. Он увидел, что многие возвращаются из-за ограды лагеря через ворота.
Виктор побежал за ворота и увидел, как люди умываются росой. Капли росы были крупные и переливались на солнце, как бриллианты, — жаль было разорять такое великолепие. Виктор засунул голову в пахучие травы, обильно смочив лицо. Стало сразу веселей.
Уже из ворот стало видно, что все снова собрались вокруг скинии и молятся.
Виктор пристроился к братьям и сестрам. Утром молились, возводя руки к небу. Он ожидал, что моление снова приведет к нирване, но все молились вяло — свет мешал, что ли? Виктор вообще не мог понять слов, потому что у него в голове неотвязно крутилась фраза: «Голгофа распятого…» Сколько времени так прошло — неясно; часов не было, только длинная утренняя тень переместилась градусов на тридцать и стало сильно припекать.
После моления все снова собрались у домика Ноя, и тот выдал по куску хлеба и по вареной картофелине. Соли не полагалось. Запили завтрак стаканом воды.
У Виктора только аппетит разыгрался от такой скудной трапезы. Но он видел, что никто не желает есть больше.
Далее по распорядку дня была лекция. Когда шли к крайнему, самому просторному домику, Виктор с удивлением заметил, что несколько человек остались вокруг скинии и продолжали молиться, раскачиваясь из стороны в сторону. Возможно, это были те, которые ночью достигли нирваны и до сих пор продолжали блаженствовать… В просторном доме ночью тоже спали, сейчас же все сели на матрасы рядами, приготовившись слушать.
