Симон снисходительно фыркнул:
– Ты, похоже, пришла в себя. Может, будешь вежливее с человеком, который тебя спас, а то отсюда довольно высоко падать… Как ты вообще решилась на такое? Неужели существо настолько подчинило твое сознание, Эмма? Похоже, тебе остается только признать партнерство, если хочешь жить.
Эмма машинально поправила шаль, ненадолго задумалась, и, наконец, тихо произнесла:
– Значит, не любишь, просто снова пытаешься быть хорошим, даже с врагом. Как это трогательно, жаль, что рядом нет Джейн Берли, и некому оценить твой рыцарский поступок. Забыть о старой вражде и подставить плечо вампиру! Директор школы может тобой гордиться, ты усвоил его уроки. Только не все так просто, Спенсер. Признаем партнерство – пути назад не будет! А если о том, что здесь произошло… Ты должен знать – я не склонна к суициду. Разве по мне не видно, как я люблю жизнь? Просто пришла ночью на башню, чтобы подумать. Мне требовалось тихое, спокойное местечко, хотелось поближе рассмотреть звезды…
– Симон, – аккуратно поправил её парень, в который раз за вечер, поморщившись, как от зубной боли, – значит, я зря беспокоился, Конни? В таком случае, пойду-ка спать. В конце концов, из нас двоих, я – обычный человек.
Симон преодолел несколько ступенек, втайне надеясь, что Конни все же снизойдет, чтобы его окликнуть. Ну, как еще можно убедить эту надменную вампирку принять помощь и поддержку?
– Спенсер, погоди… – послышалось ему вслед.
Симон замер, не оборачиваясь, сердце пропустило удар, а потом забилось с удвоенной силой.
– Спенсер, я согласна объявить о партнерстве. Точнее, нет, не я буду объявлять, а нам придется поговорить с Локсли. Но говорить будешь ты! Не хочу, чтобы все решили, что я тебя заставила.
***
Как потом вспоминали ученики, завтрак в то утро начался необычно. Во-первых, преподавательский состав, занимавший отдельный стол, заметно поредел. Не было Грейса, директора и даже госпожи Локсли. Заместитель директора задерживалась, как и остальные преподаватели. Обычно это означало важные события, поэтому ученики школы, то и дело, переглядывались между собой, строя различные предположения.
Во-вторых, пустовали места Симона Спенсера и Эммы Конни. Их друзья казались встревоженными, особенно Анита Бангер, которая почти ничего не ела, и вампирка Дороти, что-то настойчиво шептавшая сидевшей с ней рядом Морис.
Ким Берли пододвинул к себе блюдо с горячими бутербродами. Они пахли так замечательно, что он даже не обратил внимания на отсутствие друга.
