— Подожди, — удивился я, — так какое напряжение у него на клеммах?
— Никакого.
Андрей забрал у меня цилиндрик, погасил свет, и мы снова сидели в темноте.
— Но как же…
— А вот так. Если вольтметр приложить к торцам — покажет ноль. А подключишь нагрузку — подстроится под неё. Хоть часы от него запитай, хоть троллейбус. Не спрашивай меня, как, — никто не знает. Ну, кроме Коммуны, наверное. Да и то, ходят слухи, что они их не делают, а просто нашли и научились как-то заряжать. Вот зарядка — точно их секрет, а сами акки — не факт.
— А если накоротко замкнуть? — немедля осенила меня разрушительная идея.
— А ничего не будет. Не ты один такой умный. Пробовали уже.
— Жаль, — покачал в темноте головой я. — Если бы он взрывался, можно было бы взорвать люк…
— Не говори ерунды, — засмеялся невесело Андрей. — В замкнутом объёме взрыв, достаточный, чтобы вышибить люк, первым делом размажет нас по стенам ровным слоем. А в акке столько энергии, что даже здешние стены, боюсь, не выдержали бы…
— Так много? — удивился я. Мне несолидный размер цилиндрика не внушил серьёзного отношения.
— Возле нашего лагеря в лесу стоит машина. Полноприводный электромобиль повышенной проходимости. Он принадлежит тому, кого я разыскиваю. Так вот — машина сделана под питание от акка. И на одном акке она может ездить… Даже не знаю сколько. Но много. Тысячи и тысячи километров.
— Ничего себе! — поразился я. — Так почему тогда все на них не ездят?
— Цена кусается. На нашем «Патре» за те же деньги можно жечь бензин годами.
— И какой эквивалент, примерно? Ну, чтоб понять соотношение цен… На сколько тонн 92-го можно обменять на такой акк?
— Ну… Примерно на один средний НПЗ с собственной нефтяной скважиной.
Я замолк, пытаясь осмыслить цену, но не смог вообразить себе столько денег. Столько не бывает.
Мы сидели и молчали в темноте. Я пытался заснуть, но то проваливался в дремоту, то вздрагивал и просыпался. Камень не стал ни теплее не мягче. Кроме того, кажется становилось душновато. Мне подумалось, что возможно нас ждёт не долгая смерть от жажды, а быстрая от удушья — с местных перфекционистов вполне станется подогнать двери до полной герметичности. Единственная радость — на стене стали наливаться розовым два квадратных камня. Значит, и в эту комнату доходят световоды, а на улице уже начинается утро. По крайней мере, не во мраке помрём.
Мне почему-то не было страшно, но зверски глодала досада, что я не отправил жену и дочку на ту сторону. Ведь единственные два проводника в этом срезе сидят тут, а значит, им не выбраться. Я бы этого Карлоса за такую подставу загрыз, наверное.
