— Сам держи, она, блядь, кусается! Ох, сука, я тя щас…
— Бля. У неё нож! Нож! Ойбляя….
Грохнул выстрел, сразу за ним второй.
— Э, она Витька пореза… А-а-а! Сука, сука! А-а-а! — голос за воротами перешёл в какой-то подвывающий визг.
Створки дёрнулись и в щель ловко проскочила Третья. Глядя на направленный на неё пистолет, она оскалилась, зашипела и медленно пошла боком вдоль стены. В правой руке у неё был окровавленный нож, а левой она прижимала к боку напрочь угвазданный кровью розовый пушистый рюкзачок. «Хрен его теперь отстираешь, — подумал я на автомате, — Мелкая расстроится». Вид у Третьей был самый что ни на есть жуткий, но выстрелить в неё я всё равно вот так сразу не мог. Быстро двигаясь по лестнице вдоль стены, она почти дошла до внутренней двери в башню, когда сзади меня послышался шум падения. Я шагнул в сторону, обернулся и успел увидеть резкое движение руки, поднимающегося с колена пленника. Рожа у него была при этом, надо сказать, ничуть не добрее, чем у Третьей. Возможно, меня спасло чудо, возможно реакция, а возможно то, что руки у него от висения в сетке затекли и бросок метательного ножа пришёлся мне не в горло, а в ствол выставленного вперёд пистолета. Нож лязгнул, отлетая, а я рефлекторно нажал на спуск.
Банг! — в небольшом помещении шарахнуло как из гаубицы. Пленник не отлетел красиво назад, как показывают в кино, он как бы запнулся, поднимаясь, в глазах его что-то погасло, и он мешком осел на пол, повалившись так неловко, что я сразу понял — готов. Вот так, в одну секунду я стал убийцей, но не почувствовал при этом ровно ничего, кроме паники, что вот сейчас, пока я смотрю в другую сторону, мне на спину прыгнет Третья с ножом. Я рывком развернулся — но её на лестнице уже не было.
На улице кто-то тяжко хрипел, я выглянул — но со света в темноту ничего не увидел, а куда дел фонарик — не вспомнил. Сообразил, что представляю собой отличную мишень и спрятался обратно. Вспомнил, что фонарик в кармане. Посомневался и решил-таки на улицу не лезть, наоборот, закрыл внешние ворота. Достаточно того, что у меня тут внутри уже есть один труп и одна безумная баба с окровавленным ножом. Если влезет кто-то ещё — будет совсем уже перебор. В общем, я был, мягко говоря, не вполне в адеквате, но, чёрт подери, у меня был к тому веский повод.
Ну вот, теперь где-то в башне засела Третья. Она была со здоровенным окровавленным ножом в руках, не производила впечатления здравомыслящего существа, и мне было стрёмно за ней идти. Но какие у меня были варианты? Правильно — никаких. И я пошёл. В правой руке я держал пистолет, в левой фонарик, при этом я старался левой рукой поддерживать правую так, чтобы и пистолет смотрел вперёд и фонарик светил туда же. Я в кино такое видел, там какие-то спец-хуец-назовцы вот так ходили — да ещё на полусогнутых и ловко обходя углы по большому радиусу. На полусогнутых мне было неудобно, обходить углы в башне было негде — я ограничился тем, что выставил вперёд пистолет и фонарик, да так и пошёл, убеждая себя в том, что я Очень Грозный Мужик С Пушкой, а не вот-вот обосрусь с перепугу.
