Решил, что хозяйство подождёт, разобрал электронику, затащил всё привезённое в башню, запер, оставил ещё один пакет с едой для Третьей и переоткрыл проход на дачу. Тьфу ты, чуть с пистолетом не впёрся! Привыкаю уже таскать эту железяку, забываю снять.
На даче была красота — неутомимая жена отмыла и даже местами подкрасила дом, вычистила с участка бурьян, развела какие-то то ли грядки, то ли клумбы, вытащила и собрала в мешки весь мусор и совершила ещё кучу хозяйственных подвигов, превращающих давно заброшенное владение в уютное человеческое жильё. Судя по свежей огородной зелени и лукошку настоящих, с присохшим помётом и соломой, яиц, она и отношения с соседками-пенсионерками успела наладить. Вот ведь талант у человека к социализации! Насколько я угрюмый мизантроп и унылое говно, настолько же она позитивна и открыта миру и людям. Да она и в городе знает всех наших соседей по подъезду, их детей и домашних животных по имени, профессии и биографии. Я в том доме полжизни прожил и ни разу ни с кем не поздоровался, а она за месяц стала всем, как родная. Иногда кажется, что единственный её недостаток — это я… Но даже меня ей прощают.
Дома ждал вкусный ужин, вкусное пиво, свежая постель и другие удовольствия. А потом, ночью, мы сидели, обнявшись, на крыльце и смотрели на то, как звёзды отражаются в речке. Было красиво и спокойно — не так, как на море у башни, но тоже неплохо. Правда, на море не было комаров…
— Хорошо здесь… — сказала жена.
— Да, — согласился я, — тихо так.
— Может ну её, башню эту твою? Останемся тут… Криспи легализуем как-нибудь, не бросим! Да чёрт с ним, с этим морем — в Сочи, вон, слетаем в отпуск, или в Крым съездим. Если на машине, то и не дорого совсем…
— Да не в море же дело! — покачал головой я. — Ты же знаешь…
— Я знаю, но… — не завершила мысль, замолчала.
Нет, мы не были идеальными людьми, а значит, не могли быть и идеальной парой. Такие только в дамских романах случаются. Например, раздражала её страсть к перемещению предметов с места на место — это разрушало мою иллюзию контроля над реальностью. У меня и так-то с этим проблемы, а когда потягиваешь руку за предметом, который совершено точно вчера, позавчера и неделю назад был здесь, а его там нет — это нервы. А её так же напрягает моя манера складывать всё, чем я постоянно пользуюсь, в пределах досягаемости. У неё другой способ взаимодействия с мирозданием. Для неё это бардак. Меня удивляла её бесконечная сопереживательность всему вокруг: «Ой, лягушка на дороге! Только бы не наехать!», и я угрюмо отвечал, что лягушки мягкие и ничем машине не повредят. В отличие от резких манёвров по их объезду. Её расстраивало моё невнимание к окружающим и категорический отказ расширять круг общения, фактически состоящий из одного Йози, который иногда приходил ко мне выпить и поговорить о железках. Я же отвечал, что на самом деле очень внимателен к окружающим, и всегда думаю, с какой целью они меня окружают…
