В качестве добычи мне достались самурайский меч, напоминавший «парабеллум» пистолет, одиннадцать винтовок, большей частью побитых, с расщепленными ложами, одна из которых, к счастью целая, была с оптикой, миномет-уродец, калибром миллиметров пятьдесят и шесть гранат к нему. Еще два десятка почти таких же, но без переходников с метательными зарядами, нашлось у стрелков. Собрав все оружие вблизи, я не поленился сходить и за пулеметом, оснащенным оригинальной системой питания из бункера, снаряжаемого винтовочными обоймами. Пальнув из него короткой очередью для пробы по хвосту самолета, я убедился, что дыры получаются точно такие, какие я видел на переборке. Неужто сбили вот из этого? Тогда дохлый пулеметчик — ас! Но в то, что он уложил в кабину практически весь свой оперативный боезапас из бункера, мне не верилось. Значит, где-то здесь есть еще такие же пулеметы или машинка посерьезнее. Придет в себя японец — спрошу.
С самого начала я решил, что когда снимусь с этого места, тяжелый пулемет с собой не потащу. Снайперская винтовка предпочтительней. Осмотрев ее внимательно, я подивился тому, что прицел не имеет вообще никаких регулировок. Взглянув на прицельную марку, я увидел шкалу горизонтальных и вертикальных поправок, с нанесенными на ней цифрами 6, 8, 10, 12, 14. Они явно означали сотни метров, ярдов, футов, или каких-то иных национальных единиц измерения. Определить цену деления я решил просто — отошел на сотню шагов и, наведя верхнее перекрестье на киль самолета с нанесенным на нем красным флагом, в самую его середину, сделал три выстрела. Моя догадка подтвердилась, попадания во флаг легли кучно, вписавшись в круг в три сантиметра диаметром. Стало быть, сетка размечена до полутора километров, неплохо. Винтовка мне понравилась. Мягкая отдача, полное отсутствие вспышки и отличная меткость. Только прицелу бы кратности побольше, у этого два или два с половиной, что сразу заметно человеку, привыкшему к стандартному четырехкратному ПСО.
Впереди было гораздо менее приятное занятие — похороны. Оттащив пока трупы японц ев подальше, я собрал амуницию, один ранец, личные документы и письма, которые все равно не мог прочитать, присмотрел себе китель размером побольше да форменную кепку. Потом, в ыкопав неглубок ую, метра полтора, братскую могилу, забрав документы, я положил туда экипаж советского самолета, по-людски завернув каждого в нашедшиеся среди груза чистые белые простыни. Вырубив топором из обшивки АНТ-9 лист гофрированного дюраля, я накрыл им павших, чтобы не разрыли падальщики. Другой лист согнул в трехгранную пирамиду, увенчанную большой пятиконечной звездой, на которой и выбил, с помощью молотка и отвертки имена и фамилии авиаторов, не забыв указать сегодняшнее число.
