— Чем еще ты хвастался, муж?
Он опустил голову:
— Я не мог удержаться и сказал им, что моя дочь красивее, чем само солнце.
Сиумана больно сглотнула и на мгновение представила, какая новая дорога в жизни теперь ее ждет. У нее никогда не будет внуков, и никогда ее благодарная дочь не будет заботиться о ней в старости. Ошитива должна их покинуть, и ничего нельзя изменить.
Повернувшись к девушке, она произнесла строгим голосом, в котором звучали страх и печаль:
— Вот почему они пришли за тобой, дочь моя. Господин возжелал тебя для своего удовольствия.
Тревожный шепот всколыхнул сгрудившееся на краю обрыва племя, а затем в страхе и отвращении они начали отходить от девушки; теперь она стала проклятой.
Сиумана продолжала говорить, хотя знала, что с этой минуты никто и никогда не осмелится произнести имя ее дочери.
— Он соединит свое тело с твоим, которое благословили боги, и таким образом разделит с тобой это благословение.
Сиумана закрыла глаза. Она вспомнила свой давний вещий сон: она видела свою только что родившуюся дочь взрослой женщиной, та стояла голой, только кровь текла у нее по груди посреди незнакомой рыночной площади перед лицом собравшейся толпы. Сейчас Сиумана понимала вещий смысл этого сна.
Ошитива не могла пошевелиться. Она взглянула на воина-ягуара, державшего топор на шее ее дяди. Дядя должен был вернуть солнце из зимнего путешествия. Без летнего солнца кукуруза не взойдет. Подумав о Темном Господине, который спрятался под балдахином, и о том, что он сделает с ней, она задрожала от страха, упала на колени, обняв руками ноги матери.
— Мамочка, пожалуйста, разреши мне уйти с Аоте! Разреши нам покинуть это место!
— Да, — сказал Аоте, и его лицо от гнева налилось кровью. Как смеет другой мужчина забирать его нареченную? Темный ли он Господин или нет, этот принц на троне не должен прикасаться к Ошитиве. — Разрешите мне забрать ее с собой. Они никогда не найдут нас.
В это время внизу под скалой чиновник по имени Мокиикс закричал:
— Ты слишком долго собираешься! Твой Господин приказал тебе спускаться!
А потом на глазах у всех испуганных соплеменников воин-ягуар поднял топор и резко опустил его на шею дяди, отделив голову от туловища.
Люди на скале испуганно молчали. Сиумана посмотрела на Ошитиву и прошептала:
— Дочь, что ты наделала?!
— Мамочка, это не моя вина!
— Посмотрите туда! — закричал Аоте, указывая рукой куда-то вдаль. Все увидели, как несколько воинов-ягуаров отделились от основного войска и подбежали к подножию скалы.
