— Те, те, те, почтенный отец. Это уж наше дело. А вы дадите нам пока двух ваших братьев и три лопаты, только скорохухенько.
Суровый обрыв дожидался новых гостей. Они прошлись вокруг белого подновленного памятника, посмотрели на далекие луга. Бабочки вились под могильными крестами.
— И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть, и равнодушная природа красою вечною сиять… В четырех строках весь смысл человеческой жизни взят за квадратные скобки. Однако, приступим.
Брагин и двое монастырских служек взрыли могилу снизу. Заложенный досками склеп замазан глиной. Показался гроб.
— А, наконец-то! Пожалуйте сюда, Александр Сергеич, и дайте на вас посмотреть. Ставьте его здесь. Вот так.
Ветхая крышка легко снялась. В гробу трухлявый скелет; обрывками кисеи кой-где прикрыты желтые кости. На ногах истлевшие башмаки.
— Черт возьми, это не Пушкин.
Розенталь посмотрел.
— Скелет определенно женской структуры.
— Ну да. Это его мать. Товарищи, кладите мадам Пушкину обратно и отдыхайте пока. Честные братья, рюмочку финь-шампань.
— Бог спасет, нам нельзя.
— Вольному воля, пьяному рай, сказал Пушкин. А что много у вас молебщиков?
— Теперь не очень.
— Не очень? Ну, товарищи, продолжим. Алло!
Заступы снова зашуршали. Второй гроб показался из-под земли.
— Одну минуточку. Ну, это его гроб, несомненно. Дубовый, настоящий камер-юнкерский.
Крышка поддалась с трудом. Все увидели высохшего покойника; на желтом черепе два ряда белых зубов. Монахи перекрестились.
— Товарищ Брагин, проводите честных братьев и возвращайтесь сюда. Розенталь, озираясь, карманной пилой быстро снял голову Пушкина, Шоколад осторожно уложил ее в пустой ящик. Подошедший Брагин стал заделывать могилу.
— Товарищ Брагин, вы читали Пушкина?
— Никак нет, товарищ Шоколад.
— А слыхали про него?
— Слыхать-то слыхал.
— И что же вы слыхали?
— Да быдто левой ногой писал.
— Что? Хо, хо, хо! Левой ногой? Ну, до этого футуристы не додумались. Браво, товарищ!
Комиссия выехала в Ахматовку. Шоколад на прощание поднес настоятелю томик «Гаврилиады».
— Этой поэмой оригинально разрешается важнейшая религиозная проблема. Рекомендую вам, почтенный отец, прочитать ее. Вы увидите, как сразу расширится ваш духовный кругозор.
* * *
Шоколад сам правил автомобилем. В куртке и гетрах, напевая, поворачивал машину, задерживал ход, трубил. Одной ногой он упирался в ящик с черепом.
Пролетела Ахматовка, барский дом, колодезь, колокольня, Брагин покосился на свою закопченную избу.
