— Брось! — гаркнул гестаповец, не выдержав напряженности.
Услужливый полицай выбил яблоко из рук Миколы.
Перевернули все вверх дном в хате и во дворе.
— Где оружие? — допытывался Захарий.
— Какое? — снова удивленно спросил Микола и мысленно похвалил себя.
Но разве для них имеет значение, найдут или не найдут. Его все равно схватят и уничтожат. Надо бежать. Бежать!..
Когда подходили к воротам, Микола решил: если гестаповцы первыми выйдут со двора, он успеет захлопнуть калитку и, пока они будут возиться со щеколдой, бросится огородами к лесу. Но гестаповцы неотступно шагали по бокам, а калитку открыл и старательно закрыл Захарий.
На этот раз Миколу грубо втолкнули в машину да еще и пнули сапогом. Ворота всех соседей были плотно закрыты, будто на всей улице не осталось ни единой живой души. Но он был почти уверен, что кто-нибудь видел и обыск и арест.
А кругом было так же тихо, как утром, когда он вышел во двор после жуткого сна. Окрестность словно настороженно прислушивалась к чему-то, стараясь запомнить что-то очень важное.
Сидевшая на заборе сорока подергала хвостом, почистила клюв и вроде бы собралась подать голос, но лишь подняла голову, недоверчиво оглянулась и, подавленная странной тишиной, промолчала. Поднялась в воздух и метнулась к лесу.
Машина одолела глубокий песок и помчалась по улице. Опять к лесопилке? Нет. В противоположную сторону. Вот мостик через Стугну, деревянная церковь на холме. Ясно. Везут в жандармерию.
…В темный подвал сквозь маленькое зарешеченное окошко, забрызганное снаружи грязью, потому что было оно вровень с землей, скупо пробивался мутный свет. Среди сидевших в углу узников Микола увидел Гордея. Когда их взгляды встретились, Гордей отвел глаза в сторону, словно испугался, как бы кто не заметил, что они знают друг друга. Конечно, надо сделать вид, что они незнакомы.
Микола тоже отвернулся к стене и увидел на ней надпись: «Здесь сидел…» Дальше шли имена и фамилии.
«Здесь сидел…»
Микола достал из грудного кармана огрызок химического карандаша, который всегда носил с собой, но писать «Здесь сидел…» не стал. В этом «сидел» было что-то унизительное. Просто вывел свое имя, фамилию и день ареста. Кое-кому это могло кое-что подсказать.
2
На следующий день Миколу, Гордея и еще группу узников загнали в крытую брезентом машину и куда-то повезли. Выехав из-поселка, машина помчалась по Васильковскому шоссе. Куда везут? В Васильков или прямо на тот свет?.. Машина мчалась вперед, натужно завывая на песчаных подъемах. Мимо проносились обезлюдевшие села, балки и перелески, по которым темными ночами пробирались партизанские группы, и гестаповцы торопились, вывезти арестованных из опасного лесного района.
