Этого человека звали Ваней. Он родился в Байгоре, как и его отец и дед. Его тяжело ранило на войне с Японией, где он сражался в полку Адичкиного отца.
В одном из боев Ваня бросился ему на помощь, и именно тогда был ранен саблей в грудь. А потом князь на его глазах погиб от пули, попавшей прямо в сердце. Среди трупов и раненых, умирающих солдат и развороченных снарядами лошадей Ваня ухитрился доползти до него и закрыть ему глаза. Он же сопровождал тело на поезде в Москву, а потом в Волосово, чтобы князя похоронили в Байгоре, в усыпальнице здешней церкви.
Дети, решив, что это игра, стали общими усилиями поднимать Ваню. Они тормошили его, тянули за одежду, пытаясь перевернуть на бок, наконец все повалились в кучу-малу, визжа от смеха. Один из мальчиков схватил Ванин картуз и сделал вид, будто швыряет его в воду.
— Ваня! — не на шутку рассердилась Дафна. — Не смей притворяться, что спишь! Тебе сказали покатать нас на лодке!
В сердцах она пнула его ногой в плечо. Голова, до сих пор скрытая в высокой траве, перекатилась в одну сторону, потом в другую, медленно, как будто нарочно для того, чтобы дети ее получше рассмотрели.
Они увидели широко открытые, неподвижные глаза, перекошенный рот. Им стало не до смеха: игра принимала странный оборот, было немножко страшно и непонятно.
Татьяна и Александра, сестры Наталии, самые старшие в компании, начали о чем-то догадываться.
— Он умер, — решилась сказать одна.
— Надо снять шапки, — отозвалась другая, повторяя слова, услышанные от взрослых на похоронах кого-то из родственников.
Дети сняли соломенные шляпы и расступились. Они стояли полукругом и, сгорая от любопытства, во все глаза смотрели на человека, с которым так здорово было играть, который их охранял и терпел от них любые выходки. Они наконец увидели — взаправду, не понарошке — то, о чем постоянно слышали в разговорах взрослых: смерть.
Пройдут годы, и выросшая Татьяна будет вспоминать: «Мы совсем не испугались тогда, на берегу. Нам только было грустно, что нет больше Вани, которого мы все любили. Многое связывало Ваню и его семью с Белгородскими. Его похоронили достойно… Да, страшно нам стало потом… когда мы увидели куда больше смертей…»
Когда все собрались в гостиной, Наталия и Адичка к большому удовольствию гостей исполнили пятую «Весеннюю» сонату Бетховена.
Она села за рояль, он взял скрипку. Неделя за неделей они учились слушать друг друга, играть в лад. Сегодня был их первый концерт на публике, и они сыграли с такой естественностью и простотой, что у слушателей порой возникало впечатление импровизации. Был ли в их дуэте кто-то ведущий? Трудно сказать. Им долго аплодировали, затем настал черед романсов и песен.
