— Я не знаю, — усталым голосом проговорил Эрик, — как китайское правительство относится к истинным бонцам, если, конечно, они еще остались там. У меня никогда не возникало желания как-то убедиться… Может быть, от того, что я слишком был увлечен архивом деда. Я думаю, что китайцы, просто по причине многовековой вражды и кровавых войн, также впитали магию тибетского бонпо. И, наверное, отдали должное тщательным поискам спрятанных знаний… Но, у меня есть сомнения, что даже эти ненайденные знания имеют отношение к истинному бон. Сам Шенраб Мивоче ничего не писал.
— В таком случае, становление буддизма на Тибете нужно расценивать как благо, — озвучил я пришедшую в голову мысль. — Можно представить, как бы развивалось Тибетское Царство под влиянием бон.
— Это зависит от того, какой бон имеется ввиду.
— Не понял, — удивился я, — разве бон не один?
Эрик отрицательно покачал головой.
— Как и любое учение. Бывает, что посаженное дерево разрастается ветвями настолько, что сам ствол становится невидим. За прошедшие тысячелетия появилось с десяток направлений этого учения. Каждое относит себя к истинному. Тем более, что изначально устную традицию спустя столетия принялись записывать. Можешь представить, что насочиняли люди за эти года! И каждая ветвь называет своим источником Шенраба Мивоче. Потребуются годы жизни, чтобы разобраться только в классификации учений, якобы раскрытых Шенрабом, и запас таблеток от мигрени. А сейчас, после того, как буддизм густо вплелся в эту традицию, может и жизни не хватить.
— А ты сам? Что ты считаешь стволом?
— Сейчас я думаю, что истинным Учением следует считать Старый Бон и Причинные Пути, привнесенные Шенрабом. Только это, на мой взгляд, и составляет Истинный Бон. Всё остальное — просто религиозно-философский коктейль, почти неотличимый от буддийских постулатов. С одиннадцатого века начал формироваться так называемый Новый Бон, якобы основанный на «вновь открытых тайных манускриптах», почти полностью соответствующий буддийской традиции и официально признанный далай-ламой.
Я немного напрягся, ожидая, что Эрик собирается вывалить на меня все эти Причинные Пути или традиции Нового Бон, но он лишь вздохнул и расслабленно прислонился к окну, закрыв глаза.
Автобус противно заскрипел тормозами и остановился. Пассажиры, негромко переговариваясь, принялись собираться на выход. Я предложил Эрику выйти и размять ноги, но тот отрицательно покачал головой.
С толпой непальцев я сошел на деревенскую площадь, окруженную десятком побеленных хижин. Деревня уютно располагалась в небольшой горной долине между нависающими хребтами. Подножия гор вокруг долины ярко зеленели густыми зарослями кустов, сосен и деревьев, совершенно неотличимых от нашей русской березы. Над зеленой кромкой, ближе к скальному основанию, то и дело вспархивали стайки разноцветных птиц, квохтая, чирикая, каркая и издавая звуки, которые, при всем своем воображении, я никак не смог бы отнести к птичьему пению.
