В декабре 1941 года владелец пекарни Шварц из окна своего дома в тернопольском гетто смотрел на пустую улицу, засыпанную снегом.
Окна его квартиры выходили на улицу Перля. Он забил их досками (так было приказано), а теперь стоял возле одного из этих окон и смотрел в щель, вылавливая в тонкой полоске света другую жизнь. Сквозь щель Шварц разглядел нескольких прохожих и широкие крестьянские сани, вымощенные соломой и застеленные домотканым рядном. Лошадь, засовывая морду в торбу, доедала сечку и выдыхала тепло в морозный воздух. Шварц узнал хозяина саней – это был Михаил из Стигниковец (до войны он снабжал его пекарню мукой с мельницы). Шварцу захотелось окликнуть, подать слабый и отчаянный голос, но он сдержался.
Через некоторое время к саням его знакомого Михаила начали присоединяться другие сани.
Все они прижимались к противоположной стороне узкой улицы.
Мужчины на санях сидели и мерзли, мерзли и их лошади. Мужчины о чем-то переговаривались, и над санями нависало сизое облако теплого пара.
В комнате, подперев стену, молча стояла жена, а в углу на полу, закутавшись в изодранные лохмотья шубы, которую он когда-то купил во Львове, сидело трое их младших детей.
Лошади в какой-то момент встревожились, и мужчины повернули головы в ту сторону, откуда доносились немецкие голоса.
Шварц хорошо слышал эти голоса (то была команда для немецкой полиции), но щель не давала заглянуть и увидеть больше.
Посреди улицы, минуя крестьянские сани, промаршировали два отделения немецких солдат. Они разделились на малые группки по четыре-шесть человек и вошли в гетто.
Шварц почувствовал затылком теплое дыхание жены, но не отступил и не позволил ей выглянуть на улицу Перля.
К Шварцу зашло четверо.
Сначала они прошлись по комнате.
И Шварц, и его жена молча наблюдали за каждым их движением. Один из них подошел к детям Шварца, приказал им встать и сложить лоскутья меха на полу.
После этого он подошел к Шварцу и строго спросил: почему тот не выполнил приказ о сдаче меха?
В начале зимы немцы приказали евреям сдать весь мех, за невыполнение – расстрел. Тогда евреи за ночь наполнили мехами крестьянские сани, в которых конфискованный мех увезли в направлении вокзала. Шварцы тоже отдали новую шубу, отпоротые воротники с пальто жены и дочерей, штраймл, лисьи и заячьи выделанные шкурки, которые Шварц купил на Старом рынке у овчаров-гуцулов. А старую шубу, почти разлезшуюся по швам, распороли на несколько кусков и так выживали в зиму 1941 года.
