— Помню я тот разговор, Макар Данилович, помню. Теперь наши дельфины, пожалуй, смогут оказать вам услугу. Мы их готовили к этому по специально разработанной программе. Получено и согласие Академии наук. В Одессу мы доставим восемь-девять дельфинов. На какой срок они вам понадобятся?
— Полагаю… месяца на два. Нам нужно найти место затопления фашистского корабля с архивом гестапо.
— С архивом гестапо в Одессе?
— Вот именно. Когда фашисты погрузили этот архив на «Фатерланд» и он, выйдя из Одессы, взял курс к берегам Румынии, на нем, видимо, произошел взрыв. Предполагаем, что это случилось, — Быков вновь потянулся к карте, — примерно в этом вот районе.
— Не наши ли потопили его?
— Доказательств тому никаких, — развел руками моряк. — Причина взрыва до сих пор остается загадкой. В войну об исчезновении «Фатерланда» в немецких газетах не появилось ни строчки. А вот в одной книге, вышедшей много лет спустя, бывший шеф гестапо одного из румынских портов уверяет, что корабль потонул в результате попадания советского торпедного снаряда. Но поверить в это трудно. Сдается мне, что шеф умышленно искажает факты, чтобы вызвать у читателя какое-то сочувствие к гестаповцам. В действительности в этот период советские торпедные катера не могли еще появляться вблизи Одессы. Отпадает и версия, что «Фатерланд» атакован нашей подводной лодкой. В архивах Военно-Морского флота на этот счет нет никаких документов. Какой-либо несчастный случай? Тоже маловероятно, тогда радисты успели бы сообщить об этом, а сигнал бедствия «Sos» «Фатерланда» не зафиксирован ни одной радиостанцией мира. Так что остается предположить одно: корабль был разрушен неожиданным мощным взрывом, и все, кто был на нем, погибли сразу.
— Да, случай в самом деле загадочный…
— И тут невольно думаешь: не портовые ли рабочие, члены подпольной группы, организовали этот взрыв? Могло же быть такое?
— Но тогда хоть кто-нибудь да должен знать о нем, — задумчиво проговорил Синичкин, сам не замечая того, что он открыл ящик стола и извлек оттуда серебряный портсигар.
— Могло случиться так, что подпольщики и сами погибли от взрыва. К сожалению, известно нам слишком мало. Разгадка, возможно, похоронена в море с обломками корабля. Потому и просим вас, Виталий Сергеевич, о помощи.
— Скажите, Макар Данилович, вы и сами участвовали в минувшей войне?
— Да, довелось, — сказал Быков, раскуривая небольшую, причудливо изогнутую трубку. — А эта штука вот осталась как память тех дней. Еще в шестнадцать лет, скрываясь в одесских катакомбах, привык к ней и до сих пор не могу расстаться.
