Почти всегда в таких случаях находилась представительница прекрасного пола и следовал всплеск рук:
«Редактор?! Скажите, как интересно! Значит, в Антарктике и газеты есть?»
«В Антарктике есть даже баня!» — не очень добродушно; отшучивался я, а настроение портилось.
В одну из ночей, возвращаясь Атлантикой в родные широты (ох и плохо спится на пути к дому!), мы с Юрием идейно обосновали три основных цвета капитанской формы: золото нашивок и пуговиц — это от солнца, сотни раз пойманного в секстаны; белизна воротничков и фуражек — памятный дар айсбергов и ледяных полей; а чернота отутюженных костюмов — это уже побежденная ярость штормового океана…
Сегодня я пришел на перекресток в легкомысленной гибралтарской рубашке, выпущенной поверх опять лее далеко не капитанских голубых брюк. Я смешался с пёстрой, шумной И все-таки грустной толпой остающихся. Сейчас Юрий Середа и Николай Кронов пройдут мимо меня и…
Заметили, черти! Машут… Нет, я не пойду с ними. Я знаю их сегодняшний курс. В «Прибой». Обмывать капитанство Середы. Не люблю быть провожатым.
Они перешли улицу, явно направляясь ко мне. И вдруг, Кронов остановился, задумчиво посмотрел вправо. Я проследил за направлением его взгляда…
…Цветы. Длинный, как разорвавшийся красочный венок, ряд осенних цветов: георгины, астры, канны, хризантемы. В корзинах, ведрах, большими и малыми — букетами. Цветочный ряд тянулся вдоль стен домов» чуть не на всю улицу. Торговля шла не слишком бойко.
Отношение к частной цветочной торговле в Лиманогорске до сих пор не стабилизировалось. То цветочницы вполне легально располагаются и у вокзала, и в центре города на глазах благосклонной милиции, то. вдруг откуда-то нисходит запрет, и тогда милиционеры, приближаясь к бабкам с цветами, строго произносят извечное: «Граждане, давайте разойдемся!..»
Сейчас, наверно, была именно такая пора, потоку что, заметив приближающегося милиционера, хозяйки корзин и ведер дружно подхватились и растворились в многолюдном потоке.
Только одна сморщенная годами бабуся с большой охапкой гортензий в корзине не двинулась с места, печально поглядывая на грозного «сыночка» в милицейской форме. Может быть, годы не позволяли ей проявить ту же резвость, что и ее товарки по цветочной торговле, может быть, у нее были какие-то принципиальные соображения на сей счет.
Лицо милиционера по мере приближения к старушке принимало все более строгое выражение.
И тут перед старушкой вырос Кронов. Видимо, капитан «Стремительного» не торговался ни секунды. Гортензии оказались у него в руках, а бабуся, вызывающе глянув на милиционера, неторопливо поплелась по улице уже с пустой корзиной.
