— Что это за такая за Женя?
И услышала в ответ:
— Не такая, а такой — молодой вокалист, один из «подающих надежды».
— Странно, — сказала Кира.
— Что — странно?
— Да так, ничего.
А недели через две в Доме Дружбы ей пришлось аккомпанировать незнакомой молоденькой певице с такой внешностью, что, раз увидев, ее нельзя было забыть или с кем-нибудь перепутать.
— Вы ведь не из концертной организации? — спросила Кира, просматривая ее ноты.
— Нет, я работаю в драматическом театре, — откликнулась певица и уточнила, в каком именно. — Вот, — прибавила она, — неожиданно запела!
— Бывает, — улыбнулась Кира. — Простите, я не знаю вашего имени…
— Женя Баринова, — представилась та и добавила. — А вас я узнала… Вы ведь жена Вадима?
— Да… а вы и его тоже знаете?
— Кто же его не знает? — удивилась Женя. Она сидела, закинув ногу на ногу, и даже Кира не могла отвести глаз от этих ног.
— Конечно, я его знаю, а лично познакомилась с ним в Сочи, на конкурсе. Вот что, Кира, я начну с этой песни… и у меня к вам просьба — не фиксируйте звук, играйте тихо, совсем тихо, хорошо? Все-таки у меня «драматический» голос. — И они перешли к делу.
В этот вечер у нее обнаружились первые симптомы той болезни, которая постепенно, день за днем, изматывала ее душу и, набрав силы, стала неизлечимой.
«Он соврал! — думала Кира, поднимаясь по лестнице в их просторную „сталинскую“ квартиру на третьем этаже. — „Подающий надежды“ вокалист — это она, эта девчонка с умопомрачительными ногами. Зачем он соврал?»
— Зачем ты мне соврал? — забыв поздороваться, спросила она Вадима, который на звук ее шагов вышел в прихожую.
— А почему меня никто не целует? — удивился он. — Кто тебе соврал?
— Ты, — сказала Кира и села на стул. — Я сегодня ей аккомпанировала, этой Жене. Ее фамилия Баринова. — И зачем-то добавила: — В Доме Дружбы.
— Женя? — повторил Вадим. — Баринова? Где-то я слышал это имя…
Тогда Кира напомнила ему недавний эпизод с запиской.
— Ах, да, — вспомнил он. — Я назвал ее молодым вокалистом? Не может быть… Разве что в смысле — молодой вокалист Женя Баринова? Как, скажем, молодой адвокат или, там, молодой врач Женя Баринова… в таком вот смысле?
— Ты сказал про нее буквально следующее: «не такая, а такой»…
— Какой «такой»? — рассердился Вадим. — Согласись, что это невозможно, не мог я спутать ее с мужчиной! Ты ее видела — согласись, что не мог!
Кира смотрела на него со стула снизу вверх и растерянно молчала.
«Черт меня дернул сдать в чистку тот проклятый кримпленовый костюм! тоскуя по прежней беспечной жизни, ругала она себя. — Из-за какого-то дурацкого пятнышка — кто его видел? Жила бы и ничего не знала, никакой Жени Бариновой…» Она старалась забыть, не думать, но это происходило помимо ее воли: например, на концерте Вадим, стоя к ней спиной, вполголоса беседовал с хорошенькой балериной из кордебалета — о чем? Во всяком случае, не о песенном тексте… Или он звонил ей от знакомого композитора и предупреждал, что задержится: надо поработать, а там был какой-то непонятный фон, как будто кому-то зажимали рот рукой, а этот кто-то тихо, придушенно смеялся женским голосом. А то ей казалось, что от него слабо, едва уловимо попахивает чужими духами…
