— Скажите пожалуйста, — изумилась мать. — Не может простить тебе Санька… Да она элементарно завидует, твоя Вера, — и весь тут сказ!
Через полгода Кира получила развод, и они поженились. Надо думать, она сделала «блестящую партию», став женой знаменитого поэта-текстовика, во всяком случае, на их свадьбе собрались все «небожители» эстрады; приехала, правда с опозданием, и сама «звезда»… Помолодевшая мать в длинном черном платье с глубоким вырезом тряхнула стариной и, почти не фальшивя, спела под аккомпанемент дочери свою «коронку», арию Сильвы. Утром, когда гости разошлись, она растроганно поцеловала Киру в щеку и призналась:
— Не знаю, как ты, а я счастлива! Вот это я называю — жизнь, наконец-то я снова в своем кругу…
Это мать вспомнила довоенные времена, когда была если не лучшей, то во всяком случае самой эффектной исполнительницей Сильвы в одноименной оперетте Кальмана в Театре музыкальной комедии. Это была кульминация, пик ее недолгой карьеры: после войны, вернувшись из эвакуации, мать покинула театр (по ее версии — пожертвовала сценой ради семьи; на самом же деле у нее было что-то со связками, какое-то осложнение после недолеченного гриппа, и она попросту потеряла голос).
Единственным облачком на лазурном небосклоне Кириной жизни были частые отъезды Вадима.
— Ты же только что ездил! — отговаривала она мужа. — Подумаешь «гала-концерт»: ни одной звезды!
— Не имеет значения, — объяснял Вадим. — Как ты не понимаешь — это необходимая часть моей работы: я должен постоянно держать руку на пульсе.
Покорно вздохнув, она собирала чемодан, и он отбывал. Начинались телефонные звонки, зачастую ночью, так как он никогда не давал себе труда сделать поправку на местное время. Кира не сердилась: в те времена ей ничего не стоило проснуться среди ночи от резкого телефонного звонка и потом мгновенно, едва коснувшись подушки, опять заснуть до утра. Иногда, «закрывшись» на графике, она ездила вместе с ним.
Болезнь началась с пустяка. В середине мая Вадим вернулся из поездки в Сочи, и, готовя в химчистку его модный кримпленовый костюм, она проверила содержимое карманов и вынула оттуда: оторвавшуюся пуговицу, безукоризненно чистую расческу, конфетный фантик и маленькую, сложенную вчетверо записку. Там был номер телефона, а внизу стояла приписка: «Не забудь и не потеряй. Женя». Ничего особенного… Интересно, кто эта Женя? А может быть, вообще он? Исключено: приписка чисто женская. Наверное, кто-то хочет, чтобы он написал текст, что же еще? Вечером она отдала ему записку и все-таки спросила:
