] Р. Е. Уичерли:
«В каком-то смысле, Парфенон был созданием коллективным… Это был труд всего афинского народа, и не только потому, что сотни людей напрямую участвовали в его строительстве, но и потому, что в конечном счете именно народное собрание несло за него ответственность, утверждало, и санкционировало, и тщательно следило за расходованием каждой драхмы».
Я видел многие другие великие памятники античности: от Луксора, Карнакского храма и пирамид до Вавилона и развалин Большого Зимбабве, но их великолепие неизменно омрачает сознание того, что тяжелую работу делали рабы, а их возвели, чтобы показать, кто хозяин. Уникальность Парфенона в том, что, хотя и в Древней Греции тоже было рабство, этот шедевр представляет собой результат коллективного труда свободных людей. И весь пронизан светом и воздухом: «доступный», если хотите, а не подавляющий. Так что к правильности можно в порядке рабочей гипотезы добавить понятие «прав», как их впервые начали смутно формулировать греки эпохи Перикла.
Ни красота, ни симметрия Парфенона не избежали надругательств, искажений и увечий. Пять веков после рождения христианства Парфенон был закрыт и заброшен. Затем его «приспособили» под христианскую церковь, а после завоевания Византийской империи турками еще тысячу лет спустя — под мечеть, пристроив в юго-западном углу минарет. Также он веками служил турецкой армии для размещения гарнизона и арсенала, что в 1687 году во время нападения христиан-веницианцев на оттоманских турок привело к трагическому исходу, когда в результате взрыва порохового погреба зданию был нанесен колоссальный ущерб. Однако, возможно, самым ужасным стал нацистский флаг, развевавшийся во время немецкой оккупации над Акрополем. Однажды мне выпала честь обменяться рукопожатиями с Манолисом Глезосом, человеком, который влез наверх и сбросил свастику, подав тем самым сигал к началу восстания греков против Гитлера.
Ущерб, нанесенный зданию временем, империями и оккупантами прошлого, невосполним. Но есть одно осквернение, которое можно как минимум частично возместить. В начале XIX века посол Великобритании в Османской империи лорд Элгин послал на занятую турками территорию Греции бригаду, выпилившую и вывезшую примерно половину украшений Парфенона. Как и все древнегреческое, они представляют собой самое роскошное и прекрасное сокровище скульптуры в истории человечества. Под руководством художественного гения Фидия храм украсили двумя массивными фронтонами с фигурами Афины Паллады, Посейдона и богов солнца и луны. Ниже шел ряд из 92 панелей с горельефами (или метопами), на которых были представлены мифические и исторические сражения. Самым филигранным был фриз, барельефы которого представляли ежегодную процессию Панафинеи из богов, людей и животных: 192 всадника и воина вспомогательных войск — точное число павших в битве при Марафоне героев города по преданию. Эксперты расходятся во мнениях, какая именно история здесь рассказана, но фриз явственно представлял собой непрерывное повествование. Однако половина рассказа до сих пор находится в Британском музее в Лондоне, проданная в 1816 году Элгином английскому правительству по сильно заниженной цене в 2,2 миллиона долларов в пересчете на современные деньги, чтобы расплатиться с долгами. (Укрась он скульптурами, как первоначально замышлял, свое поместье Брумхолл в родной дождливой Шотландии, их бы никто никогда больше не увидел.)
