«Ну я ведь живу в Берлине, и у меня много друзей-геев. Я не вижу в этом ничего особенного», — попыталась я его приободрить.
Навигатор, очевидно, обрадовался моей попытке приободрить его и возможности наконец с кем-то об этом поговорить:
«К сожалению, в США все совсем по-другому. Я никогда не встречал ни одного гея-проходчика. Для большинства я вообще первый гей, которого они знают лично. И поэтому некоторые относятся ко мне несколько напряженно».
Все следующие три часа, в течение которых мы шли до «Каса де Луна», Навигатор много рассказывал мне о своем каминг-ауте, как к нему отнеслась семья и путешественники. За год до этого он прошел по Аппалачской тропе, но у него не хватило терпения и он рассказал остальным проходчикам о том, что он гей, на что получил смешанную реакцию.
«Сначала проходчики относятся к тебе странно. Но тут они не отличаются от средних американцев: многие никак не могут свыкнуться с тем, что ты гей», — признался он.
Тем не менее наше совместное путешествие закончилось достаточно весело, так как он рассказывал о поездках со своей группой путешественников: «Они были абсолютными слабаками. Ты представляешь, они выбились из сил уже через десять километров пути…»
Около семи часов вечера мы добрались до дома Андерсонов. В немного неприбранной гостиной нас уже ждали хозяева дома, три других путешественника и огромное блюдо с салатом Тако. Джо Андерсон поприветствовал нас баночкой пива и ребрышком в другой руке: «Добро пожаловать в „Каса де Луна“, хиппи!»
Его жена Терри тут же выставила перед нами бумажную тарелку и взглядом указала на салат: «Кушайте — не обляпайтесь!»
Нам не нужно было повторять дважды, поэтому поход в душ пришлось отложить. Мы положили полную тарелку салата и присоединились к остальным путешественникам, которые сидели на диване из крупногабаритного мусора. Как только подошли Пакмэн, Уайлдфлауэр, Главный По Птичкам и еще один проходчик по кличке Жесткий, тут же появилось настроение для вечеринки. Телевизор был включен на полную, две собаки Андерсонов гавкали, все, кроме меня, пили пиво.
И никто не замечал сладковатого запаха, исходившего от самокрутки Жесткого. Настроение достигло вершины, Жесткий стал объяснять мне, бедному незнающему Немецкому Туристу, термин mooning: он, улыбаясь, поднялся со своего места, встал спиной к нам и спустил штаны так, чтобы мы могли видеть его белую задницу. Mooning, насколько я поняла, означает «оголить задницу» и является американской формой общественного протеста…
