И третий класс — «враждебный». Это потомки интеллигенции, священнослужителей или просто зажиточных людей. «Враждебными» являются те, чьи родственники живут в Южной Корее. Любой, пытавшийся бежать из страны, так же навечно получает клеймо «враждебного». Но не только они. Попасть во «враждебный класс» легко — достаточно повздорить с любым партфункционером, или просто высказать недовольство. Но есть и самый простой способ — для этого достаточно родиться в семье «врагов народа». Вот так, только появился человек на свет — а уже враг государства. «Враждебные» живут изолированно в трудовых лагерях, заняты на самых тяжёлых и опасных работах и лишены даже тех мизерных прав, что есть у большей части северокорейцев. Стоит ли говорить, что северокорейская родня того мальчика, как и родственники, за которых так настойчиво просили уехавшие в Армарру южнокорейцы, были как раз теми самыми «врагами народа»?
По словам Егора, пришлось провести целую спецоперацию, в ходе которой из нескольких трудовых лагерей были вызволены несколько десятков семей «враждебных». Дело оказалось невероятно хлопотным — после того, как семьи были попросту похищены, пришлось затратить немало сил, чтобы убедить людей — их вывезли по просьбе их родственников с Юга, и им теперь ничего не угрожает.
— А мне потом от того мальчика снова пришло послание. — улыбнулся Егор. — Слова благодарности, и голограмма всей их большой корейской семьи. Теперь воссоединённой.
* * *
— Вот с подбором кандидатов для Конфедерации Делус оказалось гораздо проще. — продолжал рассказывать Егор. — Туда набирали немцев, что уехали в Германию по программе репатриации из Казахстана и Средней Азии. Сложности возникли уже в самом Делусе…
— Сложности? — удивился Сашка. — И чем их немцы-то не устроили?
— Как раз наоборот, очень даже устроили! И работящие, и законопослушные, и интеллект достойный… Но ты не забывай, Делус — это именно конфедерация из 12-ти протекторатов. А немцев мы доставляли только в Протекторат Орднун. Вот остальные и возмутились, мол, давайте и к нам направляйте переселенцев!
История, по словам Егора, напоминала комедийный детектив. Пока одни Протекторы сотрясали воздух в Таге, требуя равенства и справедливости, Протекторы Дакки и Панноны, тихо и не пыля, просто напрямую обратились к гардаррскому руководству с просьбой обеспечить их перспективными колонистами. И им пошли навстречу.
Для протектората Паннона начался поиск кандидатов среди венгров. Здесь помогли закарпатские венгры и русины — все как один они уже имели венгерские паспорта, и имели в одно место обрыдшее гражданство «территории 404», с которой искренне и от всей души хотели распрощаться раз и навсегда. Через них же были установлены контакты с венграми собственно в Венгрии, Словакии, а так же в сербской Воеводине и румынской Трансильвании. Узнав, для чего вербовщикам нужны контакты среди венгров, русины сами вызвались эмигрировать, убеждая, что они ничем не хуже. Егор, по его словам, не возражал — что ни говори, но хоть и хорошие они ребята, а всё равно — «австро-венгры» они и есть «австро-венгры», и нечего им делать в Гардарре. Так или иначе, но вывоз людей из этих регионов с каждым днём набирал обороты.
