Так же в Армарру уехали многие корейцы с Дальнего Востока и Средней Азии. Но, как оказалось, и этим не ограничилось. Уже из Армарры обустроившиеся на месте корейцы стали отправлять в Гардарру просьбы — забрать их родню, с которой они оказались разлучены с 1953 года. Егор, конечно, читал все послания, но выполнять их не особо спешил — пока и так хватало колонистов, и список желающих эмигрировать в «космические Штаты» был постоянно заполнен на пять-семь транспортов вперёд. И это при том, что именно для перевозки людей в Армарру осуществляли 30 транспортов из выделенных на всё про всё ста. Сообщения из Армарры с просьбами вывезти их родственников, прозябающих в КНДР, приходили с упорным постоянством, но занялся решением этого вопроса Егор после того, как прочёл послание от подростка, уехавшего в Армарру с родителями.
— Понимаешь, Александр… В том послании не было никакой просьбы — лишь история одной большой семьи, разлучённой многие десятилетия назад. — Егор примолк на мгновение. — Наверное, это меня и тронуло.
* * *
Во время Корейской войны прадед мальчика, сам, будучи ещё подростком, отправился на заработки в город. Отец умер, матери было тяжело тянуть четырёх детей, и подросток решил, что в Сеуле он сможет хоть немного заработать денег, что позволит их семье пережить зиму. Война внесла свои коррективы. Вначале коммунисты лавиной прокатились до самого Пусана, потом американцы прогнали «комми» вплоть до китайской границы, потом гнали на юг самих американцев. А потом, после заключения перемирия, возникла граница, разделившая на десятилетия один народ. Так прадед мальчика остался в Сеуле, а его мать с двумя сёстрами и братом — в деревне, оказавшейся в КНДР. Впоследствии были временные послабления, и многие жители Южной Кореи смогли даже узнать, кто из их родни по другую сторону границы жив, некоторые даже смогли с ними увидеться. Многие, но далеко не все.
Северная Корея, чтобы ни вещали коммунистические пропагандисты о победе коммунизма в отдельно взятой стране и построенном там бесклассовом обществе всеобщего процветания и благоденствия, является как раз обществом, где люди делятся на классы, принадлежность к которому жёстко определяется по сути феодальной системой социальной классификации «сонбун». Их всего три.
«Стержневой класс», представителями которого является местная коммунистическая номенклатура. Всего один процент населения, для которых «мечты сбылись».
«Неустойчивый класс» — это три четверти населения КНДР. Жители, в чьей лояльности в случае чрезвычайных ситуаций властьимущие не уверены.
