Было ясно, что ради будущего завода Бёттгер должен подробно рассказать, как изготавливать фарфор, но вот кому и каким образом? Всякий, ставший обладателем этого секрета, немедленно сделается мишенью наводнивших Дрезден шпионов, число которых росло день ото дня.
Тайна включала в себя не только рецепт смеси, но и технологию обжига, состав глазурей и эмалей. Очевидно, надежнее всего было сообщить ее по частям нескольким доверенным сотрудникам. Каждый знал бы только свой кусочек секрета, и никто, кроме Бёттгера, не понимал бы и не мог воспроизвести весь процесс целиком.
В 1711 году Бёттгер поделился тайной своего открытия с двумя так называемыми «арканистами»[12]: аптекарем Вильгельмом Немицем, братом Михаэля Немица, и доктором Якобом Бартоломеем. Вильгельму Немицу он рассказал, как делать глазурь, а Бартоломею, который и без того был посвящен во многие подробности его работы, официально сообщил, как смешивать фарфоровую массу. Доктор Бартоломей оказался способным учеником. Он писал гордо: «В первый, 1708 год я приобрел такую сноровку… что изготовленные моими руками вещи вполне можно было выставлять на продажу».
Несмотря на уверения Бёттгера, что «это мои люди, они знают все, я ничего от них не скрываю», Август смертельно боялся, что тот сознательно утаил какую-нибудь важную деталь, дабы обеспечить собственную незаменимость, или что лазутчики выкрадут какие-нибудь важные записи. Чтобы такого не случилось, Бартоломею было поручено «записывать все полученные от Бёттгера сведения значками, которых никто не сумеет расшифровать».
Однако недовольство работников фабрики тяжелыми условиями труда и многомесячными задержками жалования вкупе с присутствием иностранных агентов, готовых сманить их в свои страны, вновь и вновь выливалось в утечку информации. В 1718 году дрезденский мастер Петер Эггебрехт по предложению Петра Великого сбежал в Россию, чтобы основать там мануфактуру наподобие Мейсенской. Затея успехом не увенчалась, вероятно, потому что Эггебрехт не владел секретом целиком, и Петр отправил в Мейсен русского шпиона. Тот, впрочем, тоже ничего выяснить не сумел и вернулся с пустыми руками.
Куда более опасная утечка произошла в 1717 году, когда австрийский военный комиссар Клаудиус дю Пакье переманил в Вену искусного мейсенского живописца и золотильщика Кристофа Конрада Гунгера и основал конкурирующую фабрику. Гунгер тоже уверял, будто Бёттгер (чье доверие он завоевал глубоким знанием свойств позолоты) спьяну открыл ему секрет фарфора. Дю Пакье соблазнил Гунгера обещанием солидного жалования, а также доли в будущем предприятии, и мастер не устоял.
