Перед тем как выйти из кабинета, я принимаю две таблетки валиума, запиваю их «Перье», потом протираю лицо очищающим лосьоном, который наношу влажными ватными шариками, и смазываю увлажняющим кремом. Сегодня на мне твидовый костюм и полосатая рубашка от Yves Saint Laurent, шелковый галстук от Armani и новые черные туфли от Ferragamo. Я полощу рот антибактериальным ополаскивателем Plax и чищу зубы, а когда я сморкаюсь, сопли, смешанные с кровью, пачкают мой носовой платок от Hermès за сорок пять долларов, который, увы, не был подарком. Однако я выпиваю чуть ли не двадцать литров минеральной воды «Эвиан» в день и регулярно хожу в солярий, так что одна веселая ночка вряд ли как-то повлияет на гладкость моей кожи или на цвет лица. Вид у меня по-прежнему безупречный. Три капли визина приводят в порядок глаза. В итоге имеем следующее: чувствую я себя дерьмово, но выгляжу великолепно.
Я прихожу в зал заседаний первым. Луис Каррузерс бежит следом как щенок, путаясь у меня под ногами, и садится рядом со мной, а это значит, что мне придется выключить плеер. На нем шерстяной спортивный пиджак из шотландки, шерстяные брюки, хлопчатобумажная рубашка от Hugo Boss и галстук с узором пейсли; брюки, по-моему, от Brooks Brothers. Он начинает трепаться о «Профитёрах»[12], ресторане в Финиксе, о котором мне и вправду было бы интересно узнать, но только не от Луиса Каррузерса, хотя принятый валиум в количестве десяти миллиграммов слегка примиряет меня с действительностью. В сегодняшнем «Шоу Патти Винтерс» выступали потомки участников «Группы Доннера».
– Эти клиенты совсем придурочные, однозначно, – говорит Луис. – Хотели пригласить меня на местных «Отверженных», а я уже видел их в Лондоне, но…
– И ты без проблем заказал столик в «Профитёрах»? – спрашиваю я, прерывая его на полуслове.
– Ага. Без проблем, – говорит он. – Мы поздно приехали.
– А что вы заказывали? – интересуюсь я.
– Я взял устриц пашот, lotte[13] и ореховый торт.
– Я слышал, lotte там хороший, – бормочу я, думая о своем.
– Клиент заказал boudin blanc[14], жареного цыпленка и сырный торт, – говорит он.
– Сырный торт? – говорю я, смущенный этим пошлым, неправильным списком. – А цыпленок был под соусом или с фруктами? И как его подавали?
– Никак, Патрик, – говорит он, тоже смутившись. – Он был… просто жареный.
– А сырный торт был какой? Теплый? Из какого сыра – рикотта? Или овечьего? Украшенный цветами или посыпанный листьями кориандра?
