– Я не люблю концерты, – заявляю я, проходя в кухню. Открыв холодильник, вынимаю литровую бутылку минеральной воды «Эвиан». – Я не люблю концерты, – повторяю я. – Мне не нравится живая музыка.
– Но этот концерт будет не такой, как другие, – неубедительно добавляет она. – У нас хорошие места.
– Слушай, не будем спорить, – говорю я. – Если хочешь идти – иди.
– Но мне казалось, мы собирались встретиться, – натянуто заявляет она. – Я думала, мы поужинаем вместе…
После некоторого размышления она добавляет:
– Побыть вместе. Вдвоем.
– Я знаю, знаю, – говорю я. – Слушай, каждый должен иметь право делать то, что ему хочется. Я хочу, чтобы ты делала то, что тебе хочется.
После паузы она пробует зайти с другой стороны:
– Это такая замечательная музыка, поэтому… Я знаю, это звучит нелепо, но это… просто восхитительная музыка. Это одна из лучших групп. Они интересные, суперские, мне так хочется, чтобы ты посмотрел на них. Будет замечательно, я тебе обещаю. – Голос ее звучит серьезно.
– Нет-нет, ты иди без меня, – говорю я. – Развлекайся.
– Патрик, – говорит она, – у меня два билета.
– Нет, я не люблю концерты, – отвечаю я. – Меня тошнит от живой музыки.
– Ну-у-у, – тянет она, и в ее голосе сквозит искреннее разочарование. – Мне будет жаль, что тебя нет рядом.
– Я говорю, ты пойди развлекись. – Я сворачиваю крышку с бутылки «Эвиан», выверяя время для следующего хода. – Не волнуйся. Я поужинаю в «Дорсии» один. Все нормально.
Следует долгая пауза, которая может означать только одно: ну-ну, давай посмотрим, действительно ли ты хочешь пойти на этот сраный концерт. Сделав большой глоток воды, я жду, когда она скажет, в какое время она за мной заедет.
– В «Дорсии»? – переспрашивает она, потом говорит недоверчиво: – Ты там заказал столик? Для нас?
– Да, – говорю я. – На полдевятого.
– Ну… – она издает короткий смешок, запинается, – это было… ну, я имею в виду, я-то их уже видела. Я просто хотела, чтобы ты их посмотрел.
– Слушай, может, хватит? – спрашиваю я. – Если ты не идешь со мной, я еще кому-нибудь позвоню. У тебя есть номер Эмили Гамильтон?
– Патрик, к чему такая… спешка. – Она нервно хихикает. – Они играют еще два вечера, так что я смогу пойти на них завтра. Слушай, успокойся, хорошо?
– Хорошо, – говорю я. – Я спокоен.
– Так во сколько мне подъехать? – спрашивает Ресторанная Блядь.
– Я сказал, к восьми, – с отвращением говорю я.
– Хорошо, – говорит она, а затем соблазнительным шепотом добавляет: – Увидимся в восемь.
