– Как ты думаешь, там кто-нибудь есть, пап?
– Не знаю.
– Когда мы уже остановимся?
– Хочешь, прямо сейчас.
– На холме?
– Спустим тележку вон к тем камням и укроем ее ветками.
– А это хорошее место для стоянки?
– Ну, никто не любит останавливаться на вершине холма. А нам и не надо, чтобы они останавливались.
– Так что это место нам подойдет.
– Да, подойдет.
– Потому что мы не дураки.
– Ладно, ладно. Главное – не обдурить самих себя.
– Хорошо.
– Ты готов?
– Да.
Мальчик поднялся, взял веник и закинул его себе на плечо. Посмотрел на отца.
– Ну, какие у нас долгосрочные планы?
– Что?
– Долгосрочные планы.
– Где ты слышал это выражение?
– Не знаю.
– Ну правда, где?
– Ты сам так сказал.
– Когда?
– Давно.
– И каков был ответ?
– Я не знаю.
– И я тоже. Ладно, пошли. Темнеет.
На следующий день ближе к вечеру, когда они подошли к повороту дороги, мальчик вдруг остановился и положил руку на тележку. Прошептал:
– Папа.
Отец поднял голову. Впереди на дороге маячила фигура: человек шел согнувшись, с трудом передвигая ноги.
Отец стоял, облокотившись на ручку тележки. Пробормотал:
– Ну, кого еще черти принесли?
– Что же нам делать, пап?
– Может, это западня.
– И что будем делать?
– Давай пойдем за ним. Посмотрим, обернется он или нет.
– Давай.
Путник явно не собирался оборачиваться. Какое-то время они просто шли за ним, а потом ускорили шаг и нагнали его. Старик, невысокого роста, сутулый. За плечами – армейский рюкзак с привязанным сверху одеялом. В руках очищенная от коры палка – нащупывает ею дорогу. Увидев их, отошел к самой обочине и повернулся к ним лицом. Смотрит опасливо. Челюсть подвязана грязнущим полотенцем, будто зубная боль его замучила. Воняет невыносимо. Не то чтобы от них самих уж очень хорошо пахло, и все же…
– У меня ничего нет. Хотите – проверьте.
– Мы не грабители.
Повернул голову так, чтобы лучше слышать:
– Что?
– Говорю, мы не грабители.
– Кто же вы тогда?
Что они могли сказать ему в ответ? Старик вытер нос рукой и стоял в ожидании. Ноги обернуты в тряпки и куски картона и перевязаны зелеными веревками, сквозь дырки и прорехи в одежде видны слои отвратительных лохмотьев. Как-то вдруг сник. Оперся на палку, и опустился на дорогу, и сел прямо в кучу пепла, закрыв одной рукой голову. Стал похож на ворох тряпья, упавший с тележки. Они подошли поближе и остановились.
– Эй, послушайте!
Мальчик нагнулся к старику и прикоснулся рукой к его плечу.
– Пап, он напуган. Он очень боится.
Отец оглядел дорогу.
– Если это засада, убью его первым.
