- Здорово! - воскликнул он восхищённо. - Просто фантастика, как тебе удалось заставить этого дикаря улепётывать во все лопатки. И это с помощью обыкновенной головешки.
- Я же тебе говорил, что против волков нет лучшего средства, чем огонь, усмехнулся Моховая Борода.
- И правильно говорил! - сиял Полботинка. - Огонь и в самом деле могучая штука.
Он придвинулся к костру. У него уже не было особого желания возвращаться в машину, ему вдруг почему-то стал ужасно нравиться огонь. Моховая Борода подбросил в костёр хворосту и уселся рядом с Полботинком. Ни у того, ни у другого сна не было ни в одном глазу. Хоть волку на этот раз и не удалось причинить накситраллям серьёзных неприятностей, сон всё же он прогнал.
- Муфте тоже не помешало бы сейчас развести противоволчий костерок, рассуждал Полботинка. - Только у него, кажется, нет в кармане спичек. А чтобы добыть огонь трением двух сухих палочек, наш Муфта слишком уж цивилизованный.
- Твоя правда, - вздохнул Моховая Борода. - Годами жить в машине - это не проходит бесследно.
- Что и говорить, - добавил Полботинка. - От такой жизни станешь совсем цивилизованным. А тот, кто привык к цивилизации, вряд ли сумеет освоиться среди волков.
И разговор снова завертелся вокруг Муфты. Ох, милый Муфта! Ох, дорогой друг! Даже если ты всё ещё в волчьем плену, сможешь ли ты выдержать и дальше среди этих диких зверей? Вынесешь ли ты их суровую жизнь, ты, привыкший к удобствам? Сможешь ли перенести волчью грубость ты, всегда чуждавшийся любого насилия?
- Не надо забывать, что Муфта поэт, - сказал Моховая Борода. - А ведь именно сердцу поэта насилие наносит самые глубокие раны. У поэтов такие ранимые души.
- Как, впрочем, и у художников, - уточнил Полботинка.
- В юности Муфта мечтал стать художником. Он хотел рисовать зверей, не так ли? Он хотел увековечить их на холсте. Просто страшно подумать, как звери отплатили ему теперь за его благородные намерения.
Услышав эти слова, Моховая Борода нахмурил брови.
- Зверей винить нельзя, - сказал он. - Это значило бы обвинять природу. Звери никогда не бывают несправедливы, они просто такие, какие есть.
- Ну да, - пробормотал Полботинка. - По существу, я обвиняю только одного волка.
Но Моховая Борода сказал:
- И его не следует обвинять. Волк поступает так, как ему велит природа, он не умеет, подобно нам, различать добро и зло.
В глубине души Полботинка был не совсем согласен с Моховой Бородой, однако спорить не стал. Он ведь прекрасно знал, как Моховая Борода относится к животным. Хорошо ещё, что он пока не додумался приручать волков.
