Голову дала бы на отсечение, что кто-то сбежал из комнаты в глубь квартиры. Увы, я ведь не могла проверять здесь все сортиры. На столе стояли две чашки недопитого кофе и фрукты. Пользуясь тем, что хозяина нет дома, она принимала своих ухажеров, которые после его ограбят, а то и убьют. А о таком ведь постоянно пишут в газетах. Я сказала ей:
– Это что же у вас, гости?
Она глянула нахально мне в глаза и соврала:
– Никаких гостей у меня нету.
– А пан Тоннор позволяет вам пользоваться патефоном?
– Никогда не запрещал мне этого.
Я не могла дольше смотреть на ее вызывающую мордашку и поклялась, что наизнанку вывернусь, но добьюсь от Роберта, чтобы он выбросил ее за дверь. Он должен взять себе лакея. Как это, чтобы у молодого человека не было лакея. Это дурновкусие какое-то. А если и служанка, то пусть возьмет какую-то серьезную женщину постарше.
Но хуже всего было то, что этой курице я не могла объяснить, зачем пришла.
Удивительно, насколько важной вещью является повод.
Я не знаю, задумывался ли когда-либо кто над этим. А жаль. Стоило бы написать на данную тему целое исследование. Для человека первобытного повод – вещь совершенно лишняя. Свои поступки он совершает брутально, не ища никаких оправданий – настоящих или ложных. Мы, люди культурные, в тысячах случаев должны прибегать к притворным поводам. Например, до войны упускали платок, чтобы интересующий нас мужчина поднял его. Нынче этот способ, естественно, не используется и всякий раз нужно придумывать что-то новое. А это непросто.
Порой проблема сближения с кем-то ставится в зависимость от такой мелочи, как то, найдет ли данный господин повод, чтобы взять женщину за руку. И проблема именно в том первом шаге. Дальше все идет по инерции. Надо будет поговорить об этом с дядей. Роберт тоже очень умен, но мне кажется, для него проблема повода несущественна. Он – тип мужчины, насквозь современного. А как знать, не состоит ли современность именно в первобытности. По крайней мере так утверждает отец. Старики же порой бывают правы.
Даже дядя Альбин не увлекается современностью. Однажды он мне сказал: «Самая прекрасная вещь в любви – прелюдия. Добиться взгляда женщины, овладеть ее воображением, мастерски играть на ее нервах, пробуждать в ней первый трепет чувств. Если я и не виртуоз в этой игре, то вполне заслуживаю звания довольно талантливого дилетанта. И что мне с этого нынче?.. Современная женщина не дает мне возможности, не дает времени на то, чтобы я развернул весь веер своих знаний, умений и навыков. Современная женщина бросается на любовь, словно изголодавшееся животное на пищу. Весь точный механизм так называемого соблазнения идет побоку, невостребованный, изъятый из употребления, даже немного смешной. Я еще понимаю, почему от него могли отказаться мужчины. Однако женщины ведь должны ценить этот мнимый анахронизм больше всего. Так или иначе, какой бы дорогой ни пошла дальнейшая феминизация мира, одно останется неоспоримой чисто женской чертой: желание, чтобы ее завоевывали».
