Многовато я пила кофе нынче вечером, и непросто мне будет заснуть. На улице еще совершенно темно, хотя уже шесть утра. Я оставила в столовой листок, чтобы ни при каких обстоятельствах меня не будили до часу, но опасаюсь, что эта яга специально примется стучать дверьми. Решительно нужно потребовать у Яцека, чтобы он придумал какой-то предлог и отправил бабу в имение.
Я уж предпочту сама заниматься хозяйством, хотя это меня и мучает ужасно. Тетка, впрочем, считает, будто перетрудилась из-за того, что отдала пару поручений слугам и позвонила в несколько магазинов. Уж какая работа! Ядвига и сама бы сумела все сделать. В конце концов, можно взять какую-то домоправительницу. За пару десятков злотых у нас будет то же самое без перспективы сплетен и вмешательства в мою личную жизнь.
Нужно будет подумать об этом.
Роберт еще не вернулся. Уж такие они, мужчины. Считает, что может уехать, не сообщая мне, куда и надолго ли. Правда, меня не было в Варшаве, а он обещал, что не станет выведывать мой адрес. Может, он даже телефонировал, но, услышав чужой голос, положил трубку. Я сама его об этом просила. Но если бы он хотел – наверняка придумал бы какой-нибудь способ. А потом они ждут от нас верности!
Я устроила нынче тетке шуточку. Пригласила тех венгерок, Тото и Лешека Хоминского. Поскольку тетка не знает ни английского, ни немецкого, а разговаривали мы на тех двух языках, чувствовала она себя отвратительно. Уже раньше я договорилась с Лешеком и с Тото, что мы представим девушек как пани-дипломаток, с самого high life>[34] Будапешта.
Она поверила! Корчила мины, словно на королевском приеме в Букингеме. Мы делали серьезные лица, но в душе лопались со смеху. Сперва я хотела попросить венгерок, чтобы они в конце этого скучного приема продемонстрировали нам свой вчерашний танец. Это была бы бомба. Тетку бы апоплексия хватила! Мне нечеловечески хотелось, но Лешек ни за что не соглашался, и, возможно, он был прав.
Назавтра я вызвана к полковнику Корчинскому. Снова станут меня мучить. В связи с этим была у меня и еще одна проблема. Встретила я Владека Морского, который приехал в отпуск из Рима. Не думая, что это важно, я рассказала ему о своих проблемах в связи с тем мерзким желтым конвертом, который отравил мне жизнь. Этот глупый болтун, естественно, разболтал о том в министерстве или где еще, поскольку уже через пару часов ко мне заявился поручик Сохновский (настоящий) и принялся делать выговор за то, что беседую об этом деле с людьми. Сказал, что невероятно важно, чтобы весь скандал оставался в тайне из-за каких-то там их комбинаций. Был почти невежлив. Потому я отвечала ему сухо:
