Газетные шапки уже кричали о гарантированном урожае, гипотезу смело характеризовали как "новое завоевание". Поэтому закономерно, что заключая дискуссию, триумфатор Лысенко 7 декабря 1929 года в солидной по объему статье (107) уже никакими сомнениями не терзался. Самим фактом публикации заключительной статьи в дискуссии редколлегия газеты приравнивала Лысенко к ведущим ученым страны, а в глазах партийного и административного руководства он, конечно, вставал выше всех дипломированных спецов старой выучки, вынужденных теперь лишь скромно следовать в фарватере высказываний крестьянского самородка-гения, заботящегося о главном — как быстрее поставить достижения передовой науки на службу народу.
Лысенко в этой статье уже настаивает на приоритетности своего "открытия". В начале он называет свое предложение "методом озимости" и высказывает претензию, что разработал особую "гипотезу озимости" (44), отличную от метода "холодного проращивания", который до него развивали Гасснер, Максимов и другие физиологи:
"Вопрос об "озимости" открывает действительно громадные перспективы перед сельским хозяйством многих районов нашего Союза. Однако здесь необходимо внести определенность и ясность, так как некоторые, даже видные научные силы, смешивают метод "холодного проращивания" Гасснера и метод "озимости" растений, предложенный мной" (108).
В заключительной части статьи он делает широковещательное заявление о практической ценности своего открытия:
"Гипотеза "озимости" растений открывает еще большие перспективы, в сравнении с которыми опытные посевы озими весной будут являться только маленькой частичкой всех тех практических возможностей, которые может дать этот метод в сельском хозяйстве… Это открывает перед нами реальные широкие возможности найти сорта более ранние, более урожайные для ярового клина, чем те плохие яровые пшеницы, которые во многих районах СССР дают теперь слишком пониженный сбор… Над этими вопросами сейчас энергично работают уже Украинский Генетический институт и Азербайджанская сельскохозяйственная опытная станция, положительные результаты которых, вероятно, станут общим достоянием в самом ближайшем будущем" (109).
Уверенные обещания свидетельствовали, что из маленького сотрудника ганджийской станции вырос влиятельный деятель, диктатура его власти в советской биологии началась.
Агроном превращается в заведующего научной лабораторией и изобретает анкетный метод "науки колхозно-совхозного строя"
