Ветер трепал наши волосы и одежду.
— Все, что разрушено, на совести сербов! — крикнул в ответ шофер.
Ему пришлось повысить голос, и я мог расслышать, что у него красивый тенор. Вероятно, по вечерам он пел в любительской опере главные партии в произведениях Пуччини.
— Вы журналисты?
— Да! — ответил я.
— Почему ты так сказал? — спросил Фред.
— А что я должен сказать? Что мы разыскиваем мою маму?
— Может, он отвозил ее в Сплит.
— Сейчас и об этом спрошу.
Шофер поинтересовался:
— Вы швейцарцы?
— Голландия!
В ответ он оживленно перечислил голландских футболистов, играющих в итальянских командах. Мы здесь впервые? Да, впервые. Он предложил себя в качестве гида на случай, если нам захочется осмотреть здешние места. Три недели назад он возил англичан в сербский район, который все считают опасным для жизни, а он проехал там даже с хорватскими номерами. По дурости забыл снять! А видели бы мы, как повели себя сербы, когда заметили, что он приехал из Сплита и умудрился миновать все заграждения и блокпосты! Они хлопали его по плечу и пили с ним шнапс! Некоторые журналисты предпочитают ездить только с ним. На прошлой неделе двое сами заехали в зону боевых действий и были убиты.
— Нужно знать, что делать, какой дорогой ехать и как себя вести. Сербы — параноики и могут пристрелить только за то, что ты не так посмотрел. Я не сорвиголова, но семью-то кормить надо.
— А туристов здесь нет? — спросил Фред.
— Нет. В гостиницах только беженцы. Им такси не по карману. Да и куда им ехать?
Фред нагнулся, чтобы заслонить горящую спичку от ветра, и закурил.
— А она того стоила? — спросил я шофера.
— Она?
Фред опередил меня с ответом:
— Независимость без гроша в кармане.
— Конечно, а как вы думаете?
— По мне, лучше уж деньги без независимости, чем наоборот, — сказал Фред зеркалу заднего вида.
— Послушайте-ка, что я вам скажу! — Шофер грозно наставил на нас указательный палец, от его дружелюбия и следа не осталось. — Я согласен не со всем, что делает президент Туджман, но мы жили здесь как узники в собственной стране.
— Чепуха, — возразил Фред, — все у вас было хорошо, но вы позволили политикам одурачить вас. Сами заварили кашу, сами и расхлебывайте, и нечего жаловаться!
— Вы здесь живете или я? — Шофер отчаянно размахивал правой рукой. Я следил за узкой дорогой. — Знаете, каково это, когда тебя останавливает полицейский? Каких это стоит нервов, потому что ты не знаешь, хорват он или серб? А если он окажется сербом, значит, будет играть с тобой, как кошка с мышью. Мы всегда жили рядом с сербами, но никогда их не любили!
