— Иди, Жихарев, посмотри, как погода! Дождь кончится — скажешь, — отослал Пашку Сталин.
Через полчаса ветер утих, дождь кончился, о чем Пашка доложил вождю.
— Пойдемте, подышим свежим воздухом! — распорядился он. — Врачи говорят, что морской воздух полезен для здоровья.
Первым выскочил из каюты Лакоба. Он был расстроен, став объектом издевательств и насмешек. Следом вышли, посмеиваясь, Сталин, Ворошилов и Молотов. Задержался в каюте Берия. Он прожег папиросой дырку в новом картузике Лакобы, хитро подмигнув при этом Пашке, затем тоже вышел наружу. Выпив стакан коньяка, и закусив парой ложек черной икры вывалился на палубу и Жихарев. Когда прибыли в Пицунду, Лакоба заметил дырку в середине картуза. Бросив гневный взгляд на Берию, он швырнул головной убор в воду. Обслуга быстро развела костер и расстелила скатерти под корнями реликтовой сосны.
— Кто разрешил жечь костер в заповеднике?! — вывалился откуда-то старик-грузин.
— Кто такой? — икнул уже принявший Хозяин.
— Я — объездчик заповедника. Нельзя посторонним здесь находиться! Предъявите документы!
— Покажите документы — налейте ему стакан! — велел вождь.
— Все равно нельзя посторонним в заповеднике находиться! — упорствовал старик, осушив стакан.
— Налейте ему еще стакан! — распорядился Сталин.
— Костры жечь нельзя! Слушай, а где я тебя видел? — обратился старик к Кобе.
— В газете ты меня видел. Налейте ему еще стакан!
После третьего стакана старик обмяк, сел на песок и, привалившись спиной к сосне, захрапел. Двое дюжих молодцов из охраны оттащили его за дюну.
— Вот так решают вопросы люди, знающие диалектику, — улыбнулся Сталин.
Снова начался разгул. Продлившийся до глубокой ночи. Обратно возвращались на автомобилях, приехавших за компанией по берегу.
— Молодцы! Хорошее место нашли — красивое и спокойное, — похвалил вождь.
— Придется тебе, Нестор, раскошелиться — построить дачу, за которую не было бы стыдно нашему народу, — обнял Лакобу Берия.
Прошло немного времени, и от Берии посыпались жалобы, что Лакоба саботирует строительство дачи в Пицунде. Каждый приезд в Москву Лаврентия сопровождался жалобами на своеволие Лакобы, на невозможность работы с ним. Во время очередной встречи с Лаврентием Пашка передал ему пакетик со своим изделием. Вскоре было объявлено о кончине Лакобы. Дачу же быстро достроили. Несколько лет спустя молодая вдова Лакобы была изнасилована и растерзана на Лубянке, а тело покойного извлекли из могилы и под улюлюканье толпы на свиньях отвезли на свалку.
