Аня. Мы просто боялись, что вы будете сердиться. Мы ведь это не со зла сделали, мы хотели...
У Ани ломается голос, она начинает плакать. К ней подходит мать, начинает её гладить по голове.
Мать. Ну ладно, не плачь. Просто больше так не делайте. Нам же обидно, что вы нам не доверяете и пытаетесь обманывать. Ну все, все, не плачь. Идите, умойте личики водой.
Дети вылезают из кроваток и отправляются в ванную. Аня подходит к матери и показывает ей ранку на руке, снова начавшую кровоточить благодаря стараниям отца.
Аня. Мама, дай мне, пожалуйста, пластырь, чтобы это заклеить. Здесь все время идёт кровь.
Мать. Зачем пластырь? Ты просто спи аккуратно, не ёрзай ручкой, и все будет хорошо.
Дети умываются, родители целуют их перед сном и выходят из комнаты, погасив свет. Дружно глубоко вздохнув, дети успокаиваются и готовятся заснуть в обнимку со своими плюшевыми игрушками. Аня лежит, аккуратно положив ручку поверх одеяла. Она ещё не знает, что утром ей влетит за то, что она испачкала кровью постельное бельё.
Мой муж был просто в ужасе. Естественно, ему было сложно себе представить, что могло стоять за моим непонятным, с его точки зрения, страхом перед мамой. Каждый из моих рассказов приводил Андрея в ступор. Он не знал, что на это ответить. Да и правда, что тут скажешь? Муж меня жалел, пытался хотя бы задним числом поддержать, в общем, делал то, что было мне на тот момент просто жизненно необходимо. Так хотелось, чтобы меня кто-нибудь приласкал, сказал, какая я бедная и несчастная. Я была в ужасном состоянии. Во мне словно прорвалась какая-то дамба – и из меня потекли воспоминания. Я не могла их остановить, как одержимая говорила только об этом.
Мы как раз были в летнем отпуске, путешествовали на машине по югу Франции. Когда мы приехали в Бордо, у меня случилось нервное расстройство: поднялась температура, мне было постоянно холодно, меня трясло и знобило. Я лежала без сил на кровати, а все мои мысли кружили только вокруг этих воспоминаний. Мы почти не видели город, а то, что смогли посмотреть, не произвело на меня никакого впечатления. Все, что я отчётливо помню из Бордо, это моё душевное состояние. Я непрерывно плакала, словно пережила все ещё раз. Мы часами разговаривали с мужем. Он никак не мог успокоиться и принять все это.
Хотя историю про мою бабушку Андрей услышал задолго до этого, на фоне новых рассказов она всплывала опять и опять. Муж постоянно возвращался к одному и тому же вопросу:
