— Паршивое дельце, — согласился я.
— Отвратительное, — покосилась она на меня. — Или ты уже привык к подобным случаям?
— Слава Богу, нет, — сказал я. — Мне доводилось расследовать не так уж много подобных дел.
— Думаю, я смогу быть тебе полезной, — с тяжелым вздохом проговорила Синтия. — Но не хотелось бы тебя стеснять.
— Нет проблем, — откликнулся я. — Но с нами всегда будет Брюссель.
— Что?!
— Столица Бельгии. — Вот дрянь!
Мы помолчали, потом Синтия спросила:
— Почему?
— Почему Брюссель столица Бельгии? Или почему он будет с нами?
— Нет, Пол, почему ее убили?
Я в этот момент думал не об убийстве, а о нашем с Синтией романе в Брюсселе.
— Ну, возможные мотивы убийства перечислены в инструкции: корысть, месть, ревность, желание скрыть другое преступление, избежать унижения или позора, а также маниакальное стремление убивать, — с неохотой ответил я.
— А в данном случае? Как ты считаешь?
— Если убийству предшествует изнасилование, это обычно объясняется желанием отомстить, или ревностью, или стремлением затруднить опознание насильника. Она могла его знать, или же впоследствии опознать, если на нем не было маски. Но, с другой стороны, — подумав, добавил я, — данный случай смахивает на убийство на сексуальной почве, совершенное садистом-маньяком, извращенцем, получающим сексуальное удовлетворение от убийства как такового, так что ему даже не обязательно было вводить ей во влагалище свой пенис. Но определенно судить мы пока не можем.
Синтия кивнула, но ничего не сказала.
— А что ты думаешь? — спросил ее я.
Она ответила не сразу.
— Совершенно очевидно, что убийство было заранее подготовлено, — наконец произнесла она. — Преступник запасся палаточными колышками, веревкой и инструментом для забивания колышков в землю. У него также должно было иметься оружие для запугивания жертвы, которая тоже была вооружена.
— Продолжай, я слушаю.
— Преступник напал на жертву внезапно, заставил ее отбросить в сторону пистолет, раздеться почти догола и вывел ее на стрельбище.
— Хорошо. Только не очень все это увязывается с ее характером. Она была не из податливых.
— Для меня это тоже остается загадкой. Возможно, преступников было двое, — сказала Синтия. — И они не обязательно были мужского пола, во всяком случае, мы не можем этого утверждать, пока нет результатов лабораторных исследований.
— О’кей, — согласился я, несколько уязвленный тем, что сам не подумал об этом. — Но почему отсутствуют следы борьбы?
— Не знаю, — покачала головой Синтия. — Обычно без применения силы не обходится. Тем не менее след от шнура тоже кое о чем говорит. По дружбе такое не делается.
