Я кивнул, словно бы полностью был согласен с ним, хотя занимал меня совсем другой вопрос, и я его задал:
— Так не могли бы вы все-таки предположить, что же случилось в данном случае?
— Нет, да мне и не требовалось знать, что именно сделал ей ее отец. Мне достаточно было знать, что он нанес ей серьезную душевную травму, после которой о прежнем доверии и любви с ее стороны не могло быть и речи.
Меня бы это вряд ли могло удовлетворить, подумалось мне. Моя профессия обязывала меня получить точные ответы на вопросы: кто, что, где, когда, как и почему. Я решил не сдаваться так просто и спросил Мура:
— Но когда? Когда все это случилось?
— Примерно лет десять тому назад, — ответил он.
— В это время она училась в Уэст-Пойнте.
— Верно. Это произошло, когда она была на втором курсе.
— Понятно.
— А когда она начала ему мстить? Ведь не тотчас же после случившегося? — спросила Синтия.
— Нет, не сразу. Она прошла через все обычные в таких случаях стадии: потрясение, отчуждение, подавленность, ярость. Лишь шесть лет назад она решила приступить к систематическому отмщению, потеряв всякую надежду смириться с прошлым. Фактически она была одержима своей теорией о реванше как единственном способе как-то исправить положение.
— И кто же натолкнул ее на эту мысль? Вы или Фридрих Ницше?
— Я снимаю с себя всякую ответственность за ее кампанию против отца, мистер Бреннер. Я делал свою работу, я просто молча ее слушал.
— В таком случае, она могла бы изливать душу и канарейке. Вы не предупреждали ее, что это пагубная идея? — спросила Синтия.
— Да, конечно же. С клинической точки зрения, она допускала ошибку, и я ей об этом говорил. Но я никогда не поощрял этой затеи, как только что предположил мистер Бреннер.
— Начни она войну против вас, вы, вероятно, не остались бы сторонним наблюдателем, — заметил я.
— Да поймите же вы, ради Бога, — вытаращился он на меня, — что иногда пациент хочет начать процесс исцеления не с медицинского лечения, а с отмщения в прямом смысле этого слова: ты предал меня, я предам тебя, ты соблазнил мою жену, я соблазню твою. Иногда это удается, но чаще — нет. Порой это граничит с преступлением или является таковым. С точки зрения современной психотерапевтической науки месть не полезна для здоровья больного, нормальный же обыватель скажет, что она приносит облегчение. Люди не понимают, какой вред наносят своей психике, стремясь взять реванш любой ценой.
— Я понимаю вашу мысль, полковник Мур, — сказал я, — хотя и не перестаю удивляться вашей манере выражаться в общем смысле и только с научной точки зрения. Уж не хотите ли вы таким образом устраниться от случившейся трагедии? Снять с себя персональную ответственность?
