Боже мой, подумалось мне, чего только не услышишь от людей в полночь, когда они, потрясенные смертью близкого им человека, изо всех сил пытаются разобраться в собственной жизни и спасти свою карьеру и свою семью. Полковник Уильям Кент явно нуждался в нашей помощи, и я сказал ему:
— Мы постараемся не упоминать об этом факте в своем рапорте.
— Благодарю, — кивнул он. — Но теперь, когда Энн мертва, у генерала появилась возможность свести старые счеты. Так что мне будет предоставлена возможность спокойно уйти в отставку и, может, еще удастся сохранить семью.
— Мы сделаем все, что в наших силах, — пообещала Синтия.
— Я не забуду этого.
— А с кем еще, по-вашему, попытается свести счеты генерал? — спросил я у него.
— Ему придется разобраться со всем своим мужским персоналом, — мрачно ухмыльнулся Кент. — Она переспала со всеми офицерами из его окружения.
— Что?
— Со всеми, — повторил Кент. — Во всяком случае, почти с каждым, начиная от его молодого адъютанта лейтенанта Элби и кончая людьми вроде меня, занимающими влиятельные посты, как среди непосредственных подчиненных генерала, так и в гарнизоне вообще.
— Боже мой… — прошептала Синтия. — Вы не шутите?
— К сожалению, нет.
— Но зачем ей все это было нужно?
— Я же сказал: чтобы насолить отцу, которого она ненавидела.
— В таком случае она и о себе была не очень-то высокого мнения, — заметила Синтия.
— Вы правы, — согласился с ней Кент. — И как мне показалось, переспав с ней, люди переставали уважать самих себя. Но соблазн был слишком велик, — добавил он и, взглянув на меня, попытался улыбнуться. — Вы меня понимаете, мистер Бреннер?
— Да, кажется, я вас понимаю, — откровенно ответил я, хотя и был смущен таким вопросом. — Но я холост и не служу в подчинении у генерала Кэмпбелла.
— В таком случае вы не попали бы в список кандидатов на это испытание, — шире ухмыльнулся Кент.
— Ничего не поделаешь, — развел я руками.
— Нет власти — нет и киски, — сказал Кент.
— И что же, она вам обо всем рассказывала? — спросила Синтия. — О всех своих амурных делах?
— Мне думается, что да. Скорее всего, это входило в ее планы: посеять разврат, взаимное недоверие, страх, беспокойство и тому подобное. Но порой она преувеличивала свои достижения, как мне казалось.
— Значит, вы не можете с полной уверенностью утверждать, что она спала, к примеру, с гарнизонным капелланом майором Эймсом или гарнизонным адъютантом полковником Фоулером?
— На сто процентов нет, хотя она и хвасталась, что соблазнила их обоих, но мне думается, с полковником Фоулером, по крайней мере, у нее номер не прошел. Фоулер однажды сказал мне, что ему все известно и он беспокоится за меня, поскольку я тоже замешан. Он, видимо, подразумевал, что он лично к этой грязной истории непричастен. Именно поэтому-то генерал и доверял ему.
