— Ты это говоришь себе каждый раз?
— Да.
Капрал Страуд вышел из дежурной части, держа что-то в руке, и, когда он подошел поближе, мы увидели, что он улыбается.
— Он нашел щетку, — объяснил он, протягивая мне завернутый в зеленый носовой платок предмет.
— Вам известен порядок, капрал, — сказал я ему. — Попрошу вас все это запротоколировать: где, когда и при каких обстоятельствах была обнаружена эта массажная щетка.
— Да, сэр.
— Протокол положите в пакет, запечатайте, надпишите: «Бреннеру» и доставьте в военную полицию до шести утра.
— Так точно, сэр.
— Вы не знаете, какой машиной пользуется полковник Мур? — спросила его Синтия.
— Дайте подумать… у него старая машина, довольно помятый серый седан. Ах, вспомнил: большой «форд-фэрлейн» 85-го или 86-го года.
— Вы очень помогли нам, — сказала Синтия. — Все это строго секретно!
— Если вам потребуется дополнительная информация о полковнике Муре, — с серьезным видом заявил капрал Страуд, — обращайтесь ко мне, я узнаю, что смогу.
— Спасибо, — ответил я, нисколько более не сомневаясь, что полковника многие хотели бы отправить в ливенуортскую камеру смертников.
Мы попрощались и разошлись по машинам.
— На Джордан-Филд? — спросила Синтия, включая скорость.
— Точно, — сказал я.
Мы выехали с территории гарнизона и очутились на шоссе, прорезающем военную резервацию — около 150 квадратных миль необитаемой земли, принадлежащей правительству, где, впрочем, довольно свободно чувствуют себя охотники и браконьеры, а еще со времен до основания здесь военного лагеря остались заброшенные поселки, кладбища, сельские церкви, хижины рудокопов и лесорубов и ветхие бараки плантации семейства Бомонт. Казалось, время застыло здесь с той самой поры, когда государство вознамерилось использовать свое право на отчуждение частной собственности во имя подготовки к решающей войне, которая положит конец всем войнам.
Как я уже говорил, именно здесь я проходил курсы подготовки пехотинцев, поэтому до сих пор отлично помню эту местность: негостеприимный и жутковато тихий ландшафт, где лесистые холмы чередуются с озерцами, прудами, болотами и топями, поросшими мхом и лишайником, светящимся по ночам и мешающим ориентироваться.
Целью этой подготовки было превратить нормальных американских парней в сознательных и послушных солдат, готовых убивать по приказу. Весь курс продолжался всего четыре месяца. Но за эти четыре месяца интенсивных тренировок человек полностью преображался: так случилось и со мной, обыкновенным выпускником средней школы, поступившим на военную службу в июне и оказавшимся перед Рождеством уже в джунглях, с автоматической винтовкой «М-16», в камуфляжной форме и с абсолютно другими мозгами в голове.
