Гордеев отрицательно покачал головой.
— Если бы он действовал по ее наводке, то пошел бы в сторону экспонатов. А он пошел к кабинетам. Я думаю, Роман посвятил его в какие-то детали дела, и, желая отомстить за друга, Молот пошел в единственное место, где мог найти Крысу.
Мне стал жарко. Я шумно сглотнул, отбросил одеяло в сторону. Задумчиво потрогал пострадавшую щеку. Гордеев молча подкидывал апельсин, наблюдая, как он вращается. Ждал, пока я переварю информацию.
— То есть Крыса не планирует вооруженного ограбления или проникновения с кражей? — мой возбужденный голос сорвался на шепот. — Она уже внутри! И она воспользуется тем, что сигнализация к витринам не подключена. Очень тихо и незаметно она подменит ожерелье. Нужно только обезвредить камеры, и дело в шляпе…
— Точно, — Гордеев спрыгнул с кровати и подошел к окну. — Крыса — сотрудник музея. И если бы Молот остался жив, он бы нам просто сказал, кто это. А теперь нам придется поломать голову. Это будет интересный ребус.
— Только на разгадку у нас всего два дня. Потом Крыса исчезнет. Не уверен, что у нас много шансов.
Гордеев усмехнулся:
— Андрей, я тебя не узнаю, ты ведь всегда был оптимистом.
Врачи были категорически против, чтобы я покидал палату. Но я был настроен решительно. Отлеживаться под одеялом, когда дело горит — это не по мне. Меня отпустили под расписку и с коллекцией рецептов. И даже любезно дали с собой обезболивающее, пообещав, что очень скоро я пожалею о своем решении встать с кровати.
Перед уходом мы навестили Скокова. Он был зеленоватого цвета, но вполне бодр. Правая половина груди и предплечье туго перебинтованы.
— Первое боевое ранение! — почти хвастливо сообщил он.
— Ты извини, что мы тебя в это втянули, — я пожал его здоровую руку, Гордеев ограничился кивком.
— Да ты что, Андрей. Это же моя работа. А я ведь, признаться, сомневался, что с этой выставкой что-то не так. Решил, что вы принимаете желаемое за действительное. Виданое ли дело, с бухты-барахты напасть на след Крысы! Но теперь очевидно — в этом историческом особнячке что-то не чисто.
— Ты отдыхай, приходи в себя, а мы попытаемся выяснить, что именно там нечисто.
Скоков обещал быстрее поправиться. Ему тоже хотелось действовать, и я его хорошо понимал.
— Если это, и правда, проделки Крысы, я обязан участвовать в расследовании. Мне тоже не помешает немного славы, — пошутил он напоследок.
У больницы нас ждало такси, и через сорок минут мы прибыли к знакомой двери особняка. На этот раз она была заперта. В ответ на наш стук, сначала дернулась занавеска в окне рядом, и только после этого дверь открылась. В проеме стоял наш мечтательный охранник, а за его спиной маячил паренек лет 20. Любитель кроссвордов поприветствовал нас как старых знакомых:
