Ближе к одиннадцати появился Яр. Синяк у него на скуле потемнел, на губе белели швы. Но он был полон энергии, хотя и мрачен.
— Как самочувствие? — поприветствовал он меня, уселся на кровать и достал из кармана своего спортивного пиджака большой апельсин. — Я тебе принес… В больницу же обычно апельсины носят, верно?
Я попытался рассмеяться, но голова отозвалась резкой болью, так что смех превратился в фырканье.
— Точно, апельсины… Я уже отлично себя чувствую, сейчас оденусь и пойдем.
Гордеев покачал головой:
— Твой лечащий врач этого не одобрит.
— Ерунда. Сотрясение было легким. Ну и кулачищи же у этого молодчика! Одним ударом отправил меня в нокаут.
— Кулаки у него будь здоров. И мы ведь его почти взяли, если бы не этот герой, — Яр угрюмо сжал губы. — А теперь гадай, что он мог нам рассказать.
— Да уж. Паренек этот влез совсем некстати. Кажется, мне сказали, что он бухгалтер. Меткий бухгалтер.
— И хладнокровный. Не растерялся, хотя по виду слабак. Когда его милиция допрашивала, вел себя так, будто еще минута, и он хлопнется в обморок. Странный тип. Но вернемся к нашему налетчику. Я выяснил, кто он и что из себя представляет. Николай Хатынцев, в миру известен как Молот.
— Подходящая кликуха…
— И он был давним другом Романа Сысоева.
— Ого! Не думаю, что это совпадение! Они могли быть заодно.
Гордеев не ответил. Он рассказал, что на первом этаже музейного комплекса обнаружил охранника без сознания, а Скоков лежал у подножия лестницы. Рядом с ним был второй охранник.
— Возможно, ты заметил его вчера вечером, усатый такой. Егор Коровин. По его словам, он вышел из дежурки перекинуться парой слов с Павлом. И тут появился человечек с пистолетом. Он пригрозил им, и умело вырубил парой ударов по затылку. Вероятно, после этого налетчик наткнулся на Скокова, а тот оказался не из пугливых. Когда налетчик приблизился, Леня попытался отобрать оружие, но не вышло. Преступник выстрелил. Любопытно, что дальше налетчик направился не в залы с экспонатами, что было бы совершенно логично, а к кабинетам сотрудников.
Я только сейчас осознал странность этого выбора. В голове взметнулся миллион мыслей.
— Действительно, к кабинетам… Но зачем? Там нет ничего ценного. Яр, а что он тебе шепнул? Перед смертью?
Глаза Гордеева хищно блеснули:
— Он сказал всего одно слово.
— Всего одно слово? Не густо. И что же это?
— Одно, но какое. Крыса.
Я привстал на постели.
— То есть мы на правильном пути? Во всем этом замешана Крыса? Думаешь, он действовал по ее наводке?
