Умывались редко.
Ели скудно и что попало.
В драных киосках продавались только замшелые конфеты, папиросы и рыбные консервы. Был отмечен удивительный факт — если утром покупался «Частик в томате», то на всех остановках в течение дня можно было купить только эти консервы.
Потом был день «Леща», «Скумбрии в масле» и «Кальмара в собственном соку».
В Улан-Удэ не поверили глазам — на прилавке лежали жареные, еще дымящиеся утки, шесть штук, а в буфете был портвейн.
Раз в день по поезду проходил пышнощекий дядька — официант.
Он нес два больших ведра, прикрытых серыми полотенцами.
— Пирожки с мясом и рисом! Граждане, пирожки!
Пирожки пекли ресторанные повара.
Пассажиры поедали теплые комочки теста с несколькими рисинками внутри.
— Так дураков и учат! — горько посмеивались едоки. — С мясом! Да тут мяса меньше, чем в ресторанных котлетах!
Играли в карты по маленькой.
Очень скучали.
Кисло смотрели в окна.
Было тоскливо, все жалели себя. Вот уж, действительно, — не повезло так не повезло…
В штабе Дважды Краснознаменного Дальневосточного Военного Округа несколько офицеров быстро отмечали в списках фамилии и приписывали карандашом места назначения.
— Вы куда хотите? Есть Сахалин и Амурская область. Мотострелковые подразделения. Не беспокойтесь, в пехоте тоже артиллерия есть… А кто хочет быть десантником? Нам офицеры-десантники нужны. Есть желающие?
Желающих прыгать с парашютом было не густо. Еще руки-ноги переломаешь, а детей кто кормить будет?., Сахалин? Более практичные согласились — платили больше и выдавали офицерские пайки.
Остальные решили — Амурская область, все же на пару тысяч километров ближе к дому…
По безлюдному перрону Белогорска прохаживался комендантский патруль, — капитан-танкист и двое солдат со штыками на поясе, — с интересом наблюдая ораву штатских с чемоданами.
Из каменной будочки-вокзала вышел офицер, проводил взглядом последний вагон и уверенно направился к толпе.
— Офицеры из народного хозяйства? — утвердительно спросил он. — Здравствуйте, товарищи! Все здесь в 14-й корпус? Сколько вас? Пятьдесят восемь? Поместимся в автобусы, пошли!
Патрульные смотрели насмешливо.
Люди с чемоданами, небритые с позавчерашнего, с немытыми много дней волосами и в явно несвежей одежде, стеснялись, но старались держаться высокомерно. Осматривались — ничего примечательного. Только несколько запасных путей с непонятно высокими, в человеческий рост, площадками между ними.
Везде чисто подметено.
