— Алеандро! Спустись на минутку! С тобой хотят познакомиться.
Я спустился. Там в самом деле стоял аккуратный мент в фуражке, в рубашке с коротким рукавом, с наручниками на поясе. Я церемонно представился. Он посмотрел документы и остался доволен.
— Как вам Куба?
— Просто замечательная страна! — ответил я.
— Есть хорошие сигары! Не надо? Настоящие, кубинские, — предложил дядя. Милиционеру я не мог отказать и купил одну за два песо. Потому что я был счастлив. Мне опять повезло. Что такое два песо по сравнению с ревнивым мужем? Я родился в смирительной рубашке. Через час я уже мчался подальше от ревнивых мужей по хайвею на стареньком «Москвиче» к моему другу в Сантьяго-де-Куба. За окном проплывал унылый, обезбоженный мир социализма с его лукавыми революционными плакатами, а водитель Педро бесперспективно пытался на испанском языке наладить со мной вербальный контакт.
На следующее утро я уже проснулся в городке Камагуэй (ранее известном под названием Санта-Мария-дель-Пуэрто-Принсипе) в маленькой комнатке с деревянными жалюзи, с фарфоровой статуэткой Богородицы на столике и древним, пожелтевшим дагеротипом в рамке с изображением какой-то мулатки в чепце. Проснулся я от крика первого петуха. Первый петух кричал чисто по-кубински: не «ку-ка-ре-ку», как положено, а «ко-ка-ро-ос!».
Окончательно продрав красны русы очи, я обнаружил в предрассветной действительности две новости: одну хорошую, другую не очень. Хорошей новостью было то, что рядом, отвернувшись, посапывало смуглое голое женское тело изящной кувшинной формы. Я заглянул за покатое плечо. Губастая, курчавая, густобровая головка. Другая новость была менее жизнеутверждающей. Я не обнаружил в маленькой комнатке своего рюкзака. Да я бы не придал столь большого значения этому факту, если бы рюкзак был пустым, но в нем были мои пляжные тапочки, добрая сотня презервативов (ни хуя я себе норму поставил!), зубная щетка, паста, трусы, деньги, кредитная карточка, видеокамера, фотоаппарат, мобильник.
И если без презервативов я бы как-то худо-бедно и обошелся бы, укротив свои желания (Да что там их укрощать-то? Что они — тигры, что ли? Они уже давно укрощены сами по себе), то без щетки, карточки и денег, фото- и видеоаппаратуры я как без рук. Я теперь не смогу поесть, и вообще вернуться на свою заснеженную родину. А если добавить, что там были зарядные устройства для фотоаппарата и телефона, то ко всему прочему я не могу позвонить ни на родину, ни в консульство, которое находится в далекой Гаване.
