— Я набрался терпения и расспросил Рамона о том, на что они обменяли «Игровую машину». Но он не знает. Родители не сказали ему, а мама, когда он спросил, отвернулась, как будто что-то скрывает.
— Мне не нравится, как это все звучит, — проговорил слепой, коснулся струн и сыграл еще два аккорда.
— Как звучит твоя музыка? — Мэтти со смешком попытался обратить все в шутку.
— Что-то происходит на Торжище, — сказал Видящий, не обращая внимания на игривый тон Мэтти.
— Вождь говорит то же самое.
— Уж он-то знает. На твоем месте, Мэтти, я бы был настороже.
Следующим вечером, когда они готовили ужин, он рассказал слепому, что собирается пойти туда.
— Я помню, ты говорил, что я слишком маленький, Видящий. Но это не так. Рамон тоже идет. Может, мне нужно туда попасть. Может, я смогу понять, что там происходит.
Видящий вздохнул и кивнул.
— Пообещай мне одну вещь, — попросил он Мэтти.
— Обещаю.
— Ничего не торгуй. Смотри и слушай. Но не торгуй. Даже если очень захочется.
— Обещаю, — ответил Мэтти и рассмеялся. — Я бы и не смог. У меня ничего нет. Что бы я мог отдать за «Игровую машину»? Щенка, который еще такой маленький, что его нельзя отнимать от матери? Кому такой нужен?
Слепой помешал курицу, которая тушилась в соусе.
— Эх, Мэтти, у тебя есть больше, чем ты думаешь. И кто-то может захотеть получить то, что у тебя есть.
Мэтти задумался. Конечно, Видящий был прав. У него было то, что беспокоило его, — сила, он думал о ней, — и, возможно, есть те, кто хочет ее заполучить. Может, ему стоит ее обменять на что-нибудь? Но эта мысль обеспокоила его. И он стал думать о других, менее тревожных вещах.
У него была удочка, но она была нужна и нравилась ему. На чердаке хранился воздушный змей, и, возможно, когда-нибудь он поменяет его на змея получше.
Но не сегодня. Сегодня он будет только смотреть. Он ведь обещал.
Был ранний вечер, все только что поужинали, и многие, как и Мэтти, спешили по переулку к тому месту, где проходило Торжище. Встречая соседей, он кивал им и махал тем, кого видел издалека. Люди кивали и махали ему в ответ, но в их приветствиях не было привычной легкости и добродушия. Все были сосредоточены, необычно серьезны и даже встревожены — редкость для Деревни.
«Неудивительно, что Видящий не хотел, чтобы я пошел, — подумал Мэтти, подходя. — Что-то здесь не то».
Слышался приглушенный шум. Бормотание. Люди перешептывались. Совсем было не похоже на Рыночный день с его смехом, разговорами и торговлей: добродушным торгом, хрюканьем свиней, заботливым кудахтаньем кур и писком цыплят. Сегодня слышался только тихий нервный шепот толпы.
