Однако, исходя из сведений, собранных в ходе многочисленных интервью для этой книги, я пришел к выводу, что на самом деле поставки составляли примерно 400 млн баррелей.
В эти годы Рич заработал много денег. «Поверьте, у нас был огромный бизнес с ЮАР. Громадный бизнес», — признался мне один из приближенных к Ричу сотрудников, имевший доступ к бухгалтерии компании. Он не хотел называть точную сумму, но я уговорил его, подсказывая цифры. «Миллиард?» — спросил я его. Он отрицательно покачал головой и засмеялся. «Полтора миллиарда?» — спросил я. Не произнося ни звука, он одними губами, беззвучно шепнул «больше». Я с недоверием покачал головой, после чего он кивнул и сказал: «Два миллиарда долларов. Наша прибыль в ЮАР составила два миллиарда долларов». В те времена это была неслыханная сумма. Доказательства того, что это не было простым преувеличением, можно найти в дебатах, состоявшихся в парламенте ЮАР в апреле 1984 г. Во время них выяснилось, что государственный Стратегический фонд топлива лишь за одну крупную поставку нефти заплатил Марку Ричу $306 млн сверх цены спотового рынка.[214]
«Я не знаю», — сказал Рич, когда я спросил его об этих двух миллиардах. Казалось, что он старается уйти от вопроса. Когда я предположил, что он просто не хочет больше об этом вспоминать, Рич наконец ответил, что никогда не считал, сколько денег заработал в ЮАР за эти 15 лет. Однако подтвердил, что торговля с ЮАР была его «самым важным и самым прибыльным» бизнесом.
Есть серьезные основания рассматривать Рича как этакого Карла Маркса, «открывшего нефтяным державам глаза на их собственные интересы», как сказал деловой партнер и друг Рича Айзек Керуб. Его можно воспринимать как человека, который впервые предоставил странам третьего мира «возможность играть роль на мировом рынке», как выразился ямайский трейдер. Трейдеры Рича ехали не только за прибылью, они способствовали развитию стран третьего мира, «давали ключи к знаниям», по выражению ангольского эксперта. Ангола и Ямайка — прекрасное подтверждение этого тезиса, в то время как режим апартеида — прямая ему противоположность. Ангола и Ямайка смогли достичь самоутверждения и развития, а в ЮАР, наоборот, услуги Рича поддерживали режим, угнетавший своих чернокожих граждан.
Как вести дела с расистскими, диктаторскими и коррумпированными режимами? Можно ли при этом не стать соучастником преступлений этих режимов? Эти вопросы мы с Ричем обсуждали в его офисе в Цуге. Струи дождя стекали по окнам, создавая подходящий фон для нашего разговора. Рабочий стол Рича, обычно аккуратный, был завален упаковками лекарств. В течение нашего разговора он постоянно чихал.
