– Но все это лишь предположения, – запротестовал Люциан. – На самом деле мы не знаем, почему мистер Рен решил уйти из дома.
– А что говорит Лидия?
– У нее нет внятного объяснения на этот счет.
– И не будет. Ах! – вскричала Диана. – Неужели мы никогда не узнаем правды? Я совершенно уверена в том, что Лидия и граф виновны.
– У вас нет доказательств, – заключил Дензил, качая головой.
– Нет доказательств! Но вы же сами сказали, что стилет…
– Это уже мое предположение, – прервал ее Люциан. – Я не могу утверждать наверняка, что преступление было совершено с его помощью. Кроме того, даже если и так, как можно связать с ним итальянца?
– Разве мы не можем раздобыть улики?
– Боюсь, что нет.
– А если обыщем дом?
– В этом нет никакого смысла, – возразил Люциан. – Однако, если это доставит вам удовлетворение, мисс Рен, завтра утром я отвезу вас туда.
– Пожалуйста! – взмолилась Диана. – И тогда, быть может, нам удастся найти доказательства вины Лидии, о которых она даже не подозревает. До свидания, мистер Дензил, до завтра.
Красота и воодушевление Дианы произвели на Люциана столь глубокое впечатление, что он вознамерился оказать ей любую помощь, какую только сможет, чтобы найти убийцу ее отца. В свои двадцать пять лет Дензил еще не испытал сколь-нибудь сильной привязанности к представительницам прекрасного пола, говоря попросту – не влюблялся. Но теперь, похоже, для него настал тот самый час, который приходит ко всем сыновьям Адама: возвращаясь от Дианы, он не мог думать ни о чем, кроме ее прелестного личика и очаровательной улыбки. Образ ее неотступно преследовал его, и он с нетерпением ждал новой встречи с девушкой.
Ежедневные дела и светские обязанности перестали интересовать его, и, поглощенный мыслями о Диане, он жил как во сне. Собственно, иначе как мечтателем его нельзя назвать, потому как для его страсти не было никаких оснований.
Многие люди, особенно лишенные воображения, с презрением отвергают саму мысль о возможности любви с первого взгляда, которая, кстати, случается нередко, несмотря ни на что. Мужчина может встретить самую очаровательную и прекрасную из женщин, и сердце его не дрогнет; но неожиданно какая-нибудь девушка – не обязательно красавица – помимо воли вдруг разожжет в нем пылкую страсть. Любовь неподвластна рассудку и холодному расчету, это всепоглощающая разрушительная страсть, не признающая ограничений и отвергающая здравый смысл. Она рождается от беглого взгляда, робкого вздоха, случайного слова, и никто не может сказать, как она начинается и чем закончится. Любовь – вечная загадка мироздания, но чем настойчивее человечество тщится разгадать ее, тем безнадежнее поиск решения. Влюбленный современник ничуть не более сведущ в этом деле, чем праотец Адам.
