Франц едет с классом за город | страница 2
Эберхард ждал поездки с нетерпением. А Франц не был до конца уверен, нужно ли ему радоваться. Его одолевали сомнения. Дело в том, что второй «А» тоже собирался за город. Целых два дня находиться вместе с Габи и Эберхардом – это будет нелегко.
– Как мне с ними быть? – спросил он маму. – Они же терпеть друг друга не могут!
Мама ответила:
– Не волнуйся, Франц! Всё как-нибудь образуется!
Франц кивнул. Но продолжал ещё чуть-чуть сомневаться.
И, к сожалению, его сомнения подтвердились!
Сложности начались уже за неделю до поездки. В школе Эберхард спросил Франца:
– Мы ведь в автобусе сядем рядом?
– Ясное дело, – ответил Франц.
В тот же день после школы Габи сказала:
– Ясное дело, Франц, в автобусе мы будем сидеть вместе!
– Я думал, ты хочешь сидеть с Сандрой, – удивился Франц.
Сандра – Габина дообеденная подружка. Она тоже учится во втором «А».
– Сандра не поедет, у неё корь, – сказала Габи.
У Франца не хватило духу признаться, что он уже пообещал Эберхарду сесть в автобусе рядом с ним.
Каждый вечер перед сном Франц размышлял: «Если я сяду с Габи – Эберхард огорчится. А если сяду с Эберхардом – Габи разозлится».
Каждый раз Франц откладывал решение на следующий день.
И только в воскресенье перед поездкой он сказал себе: «Огорчить кого-то – это хуже, чем разозлить. Так что я сяду с Эберхардом. Но Габи скажу об этом только по дороге к автобусу, а то она разозлится уже сегодня!»
Ангел-хранитель в действии
В понедельник, без пяти восемь, Габи и Франц вышли из дома. Габина мама хотела проводить их до школы и помахать вслед автобусу, но Габи решительно отказалась.
– Мы же не маленькие, – заявила она. – И всяких там усей-пусей нам не надо!
Франц хотел обо всём сказать Габи ещё в подъезде.
Но на неё напало верещательное настроение. Она тараторила без умолку.
Про то, что она взяла в дорогу конфеты. Про то, что её новые турботинки натирают пятки. Что, по её мнению, это полная чушь – селить мальчиков и девочек в разных комнатах. Что они с Францем не смогут сидеть в автобусе на передних сиденьях, потому что там совершенно точно сядут Ать-два и фрау Майер. И так далее, и так далее, и так далее…
Три раза Франц пытался встрять в Габино верещание и пищал:
– Мне надо тебе кое-что сказать!
Но пищал он слишком тихо. Габи даже не заметила, что он хочет ей что-то сказать.
Когда Франц волнуется, голос всегда его подводит. Он становится писклявым. Иногда ему вообще не удаётся произнести ни звука; тогда приходится молчать и ждать, пока волнение не уляжется.
