Не каждый тайник кротов, а тем более гномов находился под охраной. Ближайшая кладовая, как раз таки охранялась двумя провинившимися кротами. Охрана не являлась в подземелье почётным родом деятельности и молодые, а, потому, уже виноватые кроты денно и ночно стерегли самые ценные из своих сокровищниц.
Кромешный мрак, прохладно, сыро. Это не проблема для колната, знающего каждый уголок с закрытыми глазами.
- Хоть бы к землеройкам перевели. Всё веселее, чем стоять здесь по стойке смирно, - брюзжал молоденький крот.
- Не говори с такой работёнкой рехнуться можно от скуки, - вторил другой.
Пролетевший в сторону камень звонко отскочил от пола и укатился вглубь галереи.
- Иди, проверь что там, - толкнул в бок брюзгу второй.
- А что сразу, я? Отсвет факела нигде не видно, скорее всего, порода откололась.
После короткой перебранки пессимист всё же решился, сжав покрепче булаву, он осторожно пошёл вглубь галереи. Ракушка размером с кулак, что алхимик поднял на поверхности, перерезала горло второму от уха до уха. Его красные узкие глазки замелькали во тьме, послышалось трепыхание умирающего тела и негромкое хрипение. Услышав борьбу, брюзга примчался к посту, но у кладовой обнаружил лишь обмякшее тело покойного товарища и лужицу липкой крови. Увесистая глыба подземной породы вдруг молниеносно опустилась на голову молодому кроту, размозжив ему череп. "Вот и нет охраны", - усмехнулся Мирон.
Внутри кладовой он нащупал множество мешков, ящиков всевозможных размеров, холодное оружие, броню. Хорошо, что кроты заступали часовыми на сутки. Этого времени вполне хватило, что бы всё содержимое тайника оказалось в неприметной пещере на поверхности, поблизости от входа в подземелье. Ответного визита, алхимик не опасался, слепыши больше всего на свете бояться поверхности, чего не скажешь о гномах. К превеликому счастью последние этой тропой никогда не пользовались.
Теперь, когда в подземке начнётся шумиха, спускаться в шахту станет не безопасно, ничего больше не остаётся, как только жить на не обитаемом острове и пытаться вспомнить то, чем несколько веков назад Мирон был хорошо известен. В первую очередь его искусные руки создавали уникальные артефакты, механизмы, необычные зелья и снадобья, а так же необычные легко запоминающиеся баллады, в стиле сложения которых он был первопроходцем. "Жаль, что под рукой нет старых наработок", - сокрушался изобретатель, но, в конце концов, это отличный мотив взглянуть на алхимию под другим углом.
