Словом, Рета Блэйда я охотно назвала бы другом, если бы люди, подобные ему, не были бы склонны скорее избегать, чем заводить новых знакомств. К сожалению мизантропы избегают любого общества, кроме отдельно взятых, ими же и избранных, личностей.
— Ну что? — в карих глазах промелькнула издёвка. — Сегодня придёшь болеть за своего рыцаря, королевна? Или у тебя есть занятия поинтересней?
— Приду обязательно, — пообещала я. — Только я не совсем понимаю, Блэйд, чего ты хочешь этим добиться? — продолжила я. — Какую цель преследуешь?
Кривая усмешка опустила уголок тонких губ:
— Как ты думаешь?
— Хочешь заставить меня страдать так же, как страдаешь сам?
— Откровенно говоря, я не особо верю в твою способность страдать из-за кого-то, кроме себя самой. Тебе неведома любовь.
Я разозлилась:
— Но ты-то ведь знаешь, что такое любовь, правда? Так какого же черта свою большую и чистую любовь к этой погибшей девочке ты разменял на пустую банальную похоть ко мне?
В глубине тёмных глаз сверкнула молния. Словно зверь, покорно сидящий на поводке готов был вот-вот сорваться с поводка и кинуться, сметая всё с пути, все ограничения, все преграды. Лишь бы вонзить клыки в мою шею.
Ярость, как факел, осветила тёмные туннели одинокой души, и я зачарованно наблюдала за тем, как корчились уродливые тени по её углам.
Мне бы отпрянуть, отойди. Но я лишь ниже опустила факел, пытаясь разглядеть подробности.
— Может быть, я не права? — наседала я. — Может, между мной и тобой ничего не было? На тебя наговорили? Тебя оболгали? Если так, я готова принести извинения и даже понести заслуженную кару. Но если ради минутного удовольствия со мной ты плюнул в душу любившей тебя девушки, то за что ты преследуешь меня? Ты предал её, не я. Так и ненавидь самого себя. Так будет справедливее.
Блэйд глядел на меня в упор и взгляд его был, как проклятие. Потом улыбка зазмеилась по его губам:
— Я чёрный маг. Плевать я хотел на справедливость. Ты заплатишь мне ту плату, что я сочту нужным назначить.
С этими словами он склонился над спиртовкой и пальцами погасил мечущийся под склянкой огонёк. Прищурившись, посмотрел сквозь состав, будто на свет определяя его свойства.
Потом с улыбкой перевёл взгляд на меня:
— Аванс сегодня вечером, сиятельная Эмма. А это — задаток.
Прежде, чем я успела сообразить, что он намерен сделать, содержимое пузырька горячими брызгами ударило в лицо. От неожиданности я вскочила, пытаясь их стряхнуть.
Вокруг лица образовалось лёгкое зеленоватой облако, словно стекло вниз и испарилось. Как будто всосалось или прошло сквозь пол.
