И я решила — скажу правду. Верить — не верить, уйти или остаться, быть чему-то между нами или не быть — не мне решать. Но лгать Винтеру я не хотела.
— Ты не помнишь, верно? — словно подсказывал он мне ответ. — Не помнишь ничего из недавнего прошлого?
— Я всё помню, — медленно подбирая слова ответила я. — Каждый день моей сознательной жизни. Но правда в том, что моё прошлое не имеет никакого отношения к прошлому Эммы. Я не убивала. Я не изменяла. Я увидела тебя впервые в тот день, когда ты нашёл нас с Эвелин в саду.
Винтер непонимающе глядел на меня, хотя, я чувствовала это, в глубине души он уже всё знал.
— Не знаю, как, но я оказалась в теле твоей кузины и стала здесь пленницей, заложницей, вынужденной жить чужой жизнью. Поэтому я не могу ни воскрешать, ни убивать при помощи Стило. В моём мире вообще нет магии, я никогда не сталкивалась с нею раньше. Поэтому не смогла распознать игру Блэйда тогда, на помолвке, как не могу противостоять ему здесь и сейчас.
— Почему ты не сказала правду сразу? — холодно спросил Винтер.
— Мне велели притворяться. Заверили, что это временно. Что сумеют вернуть всё на свои места как можно скорее. Но время идёт, а ничего не меняется. Я всё ещё здесь, с вами. И мне с каждым часом всё труднее существовать в вашем мире. Я не хочу быть твоей кузиной. Я не такая, как она.
— Как ты можешь судить? Ты же её не знаешь.
— А ты будто знаешь? — вспылила я. — Если бы я не застряла в этом теле, я бы согласилась подписаться под каждым словом Азы Кадэр: Эмма Дарк — чудовище. Да я почти уверена, что Аза имеет все основания на то, чтобы обвинять её в смерти сестры!
Винтер не сводил меня глаз. Зрачки у него были расширены до предела.
— Не могу придумывать ни одной причины, по которой ты решилась бы на такую странную ложь, — задумчиво проговорил он. — Но как поверить в такое?
— Я ведь не похожа на Эмму, которую ты знал? Впрочем, не собираюсь ни в чём тебя убеждать. Верь во что хочешь, — устало провела я по лбу. — Ты просил сказать тебе правду? Я сказала. Что ещё?
Повисла пауза.
Я уже собралась уходить, решив, что наш разговор закончен, когда Винтер вновь подал голос:
— Почему ты заговорила о Ханте?
— Потому что вчера он подкараулил меня… вернее, не меня… словом, не зная кто он и что, я ему нахамила. И теперь нужно ждать последствий. Он говорил об Охоте, о каком-то противостоянии с Блэйдом.
Винтер снова вскинул взгляд, неприязненно усмехаясь:
— Может быть ты и не Эмма, но действуешь ты вполне в её духе. Хочешь, чтобы я для тебя устранил Блэйда? Вывел его из игры?
