– Конечно, – ответила я. – Да, да!
Он встал и попытался надеть мне кольцо – ему было все равно, на какой палец, и он схватил меня за правую руку, пока я не протянула ему левую.
Потом мы целовались, а Эйфелева башня все мерцала, и это было так романтично, как в какой-нибудь книге, или в кинофильме, или даже в дневнике пятнадцатилетней девицы.
С тех пор я все время думаю, устроил бы ты нечто подобное, предлагая кому-нибудь руку и сердце? Как ты просил свою Алину? Не припомню, чтобы ты рассказывал о вашей помолвке – ты рассказал только, чем все у вас закончилось.
Через несколько недель после нашего возвращения Даррен отправился в Монреаль – на холостяцкую вечеринку, куда его пригласил друг Арджит накануне своей свадьбы. И в этот же день, в пятницу вечером, мне позвонил Джей.
– Лю, – сказал он, – послушай, у тебя воскресенье свободно?
Я уже заранее решила воспользоваться отсутствием Даррена и в субботу утром договорилась позавтракать и выпить с Алексис, днем съездить с Кейт в Метрополитен-музей, а вечером пообедать с Джулией в корейском районе города. Мы собирались жарить мясо на палочках, и она обещала рассказать мне о серии своих неудачных свиданий с парнями, с которыми знакомилась по Интернету. На воскресенье я ничего не планировала. Мне хотелось провести его дома, поваляться на диване в компании одной только Энни. Есть сухой завтрак из коробки, что Даррен считал неприличным, смотреть телевизор и не снимать пижамы хотя бы часов до двух дня.
– Вообще-то, да, а что случилось?
Я представила, как Джей, прижав к уху трубку, скребет бороду.
– Ну… у меня к тебе огромная просьба… можешь сделать для меня одолжение?
На Джея это было не похоже, он никогда не просил об одолжениях для себя.
– Конечно, Джей. Говори, что надо.
– Можешь прийти в мою лабораторию на День семьи? Ванесса, конечно, придет, но… в общем, там будет много детей, и… я с тобой об этом еще не говорил, но мы с Ванессой тоже хотим детей. Стараемся. Уже больше года. Я и подумал, ей будет легче, если ты будешь рядом. Приедешь?
Вот за что я люблю своего брата: когда стало ясно, в чем суть одолжения, оказалось, что просит-то он не для себя. А для Ванессы.
– Конечно, – ответила я.
И я отправилась в Нью-Джерси и все воскресенье провела, разгуливая по лаборатории Джея, наблюдая, как он с коллегами демонстрирует перед детьми химические опыты. Ясно было, что «семейный день» – на самом деле «детский день», задуманный, чтобы заинтересовать детей наукой или дать им возможность увидеть, чем занимаются их родители, хотя обычно посторонним туда вход запрещался. Вообще-то, сначала я не совсем понимала, зачем я здесь, но как только оказалась в лаборатории, до меня дошло: женщине, которая безуспешно старается забеременеть, не так-то просто идти туда одной.
