Прошло несколько недель, и средства массовой информации стали называть этот конфликт настоящей войной. Я не отрывалась от экрана телевизора, мне было страшно: сражения становились все более ожесточенными. Часто показывали детей, очень многих, некоторые по виду были совсем маленькие, первоклашки, как моя Виолетта, или даже дошкольники, как Лиам. Я смотрела интервью с женщиной, которая призналась, что у нее трое детей и они спят в разных комнатах: если бомба попадет в дом, есть шанс, что не убьет всех разом. Сообщали, что множество семей вообще остались без крова.
– А давай переключим на Си-эс-ай, – попросил как-то Даррен, плюхаясь рядом на диван, когда я смотрела новости.
– Давай, – ответила я и переключила канал.
Но, глядя на экран, я не видела событий сериала. Мои мысли – да и сердце тоже – были в секторе Газа.
Когда ты позвонил, я была на работе.
– Гейб, – сказала я.
– Я больше здесь не могу, – сообщил ты. – Возвращаюсь домой.
Сердце в груди забилось чаще.
– Что у тебя происходит?
– Никогда не видел ничего подобного. Женщины, дети… – Твой голос осекся. – И все время думаю о тебе, – продолжал ты. – О нашем номере в «Варвике». Я был неправ, когда просил тебя поехать со мной в Иерусалим. Лучше самому остаться в Нью-Йорке. Даррен все еще с Линдой? Ты с ним говорила о ней?
У меня перехватило дыхание. Именно этого я и хотела тогда, на это только и надеялась. Но сейчас все изменилось. И я завиляла:
– Гейб, ты делаешь прекрасную работу. Я видела твою фотографию на первой странице «Нью-Йорк таймс». Ты показываешь всему миру, что там происходит. Ты же всегда мечтал об этом.
Слышно было, как изменился твой голос.
– Я думал, что смогу как-то повлиять на события, но… это просто картинки, Люси. Они ни на что не влияют. Мир как был дерьмом, так и остался. А сейчас… мне кажется, сейчас я жертвую слишком многим. Я не могу без тебя. Все время только и думаю о тебе.
– Я тоже очень скучаю. Но, Гейб, если ты вернешься… я не могу обещать… не надо приезжать только ради меня, Гейб. Не ставь меня перед выбором. Даррен мне не изменял. Он… он купил мне дом. Дом, где мы познакомились. А Линда – его агент по недвижимости.
Мое сердце чуть не разорвалось, пока я все это выговаривала, но я твердо знала, что поступаю правильно ради моих детей, ради собственной жизни. Мне нужно было нести на себе этот крест, нужно было сохранить свой брак, нашу семью.
Я слушала твое тяжелое дыхание и ждала ответа.
